Волк
Шрифт:
Но прямо сейчас, с Волком, я была поймана в ловушку, как и всегда, кем-то, кто был по крайней мере в пять раз сильнее любого, кто когда-либо держал меня прежде, и я не паниковала. Может быть, потому, что большая часть меня знала, что он отпустит меня, если я хоть немного напрягусь, что он скорее оторвет себе руку, чем заставит меня бояться его. Может быть, это было потому, что мое тело чувствовало кайф от желания. Это было так ошеломляюще, так неожиданно, что я даже не могла думать о том, чтобы бороться с этим. Все, что я могла сделать, это почувствовать: сильное давление в нижней части живота, трепещущее сердцебиение,
Волк зарычал, его руки скользнули вниз по моей спине, чтобы грубо схватить меня за задницу. Он использовал это, чтобы подтолкнуть мои ноги, чтобы они обернулись вокруг его талии, в то время как его собственные вытянулись подо мной. Как только мой таз опустился вниз, я почувствовала, как его эрекция сильно прижалась к месту соединения моих бедер. Я издала удивленный стон, мои губы резко оторвались от его губ, мои глаза открылись.
Глаза Волка открылись медленнее, он секунду смотрел мне в лицо, пытаясь оценить мою реакцию. Я и сам не знала, как себя чувствую в эту минуту. Как будто почувствовав это, бедра Волка поднялись к моим, заставляя его член прижаться ко мне, вызывая еще один стон и принося с собой прилив влаги. Мой рот приоткрылся на резком выдохе. — Ты в порядке? — спросил он, и его голос прозвучал еще более серьезно, чем обычно. Я почувствовала, как моя голова дернулась в неловком кивке, когда мои руки сжались в кулаки на его плечах. Его руки переместились с моей задницы на бедра, используя их, чтобы снова погладить меня своей твердой длиной. Мой лоб упал на его лоб. — Оседлай меня, Джейни, — настаивал он, его руки мягко лежали на моих бедрах, давая понять, что я контролирую ситуацию.
Я сделала глубокий вдох и снова опустилась на него. Я сделала три поглаживания, прежде чем остановилась.
— Ты в порядке?
— Это тебе ничего не даст, — возразила я, видя всю несправедливость ситуации. Я могла бы «прийти» от небольшого трения; он вряд ли сделал бы это. — Это будет только для удовольствия одного…
— Заткнись, — сказал он, качая головой.
— Серьезно, это не…
— Сказал, заткнись, — прорычал он, его рука сомкнулась вокруг моей шеи и притянула мои губы к своим, целуя меня жестко и глубоко. Так что, наверное, я пропустила угрозу в «заткнись». Например, «заткнись, или я заткну тебя».
Но это не имело значения. Что имело значение, так это то, что его язык скользил по моему языку, его зубы впивались в мою губу, его бедра толкались в мои, предлагая вещи, которые я никогда не позволяла себе хотеть раньше. Но я хотела. Я хотела так, как будто не знала, что это возможно. Я опустила бедра вниз и поехала на нем, сначала медленно и неуверенно, набираясь уверенности и отчаяния, когда почувствовала, как что-то растет глубоко внутри, заставляя давление в моей сердцевине достигать точки не возврата, заставляя вздохи и стоны, вырывающиеся из моего горла, расходиться по тихому лесу.
Я почувствовала это тогда, подвешенное ощущение, которое обещало забвение, если вы пройдете через него. Но в тот момент я не была уверена, что смогу это сделать. Я знала, что пути назад не будет. Все будет по-другому. — Волк, я… — сказала я, отстраняясь, чтобы посмотреть на него, качая головой, не зная, как объяснить свою неуверенность.
Волк слегка улыбнулся
Были времена… раньше, когда я, молодой подросток с гормональным адом, испытывала удовольствие, от самоудовлетворения. Но мое тело не чувствовало этого почти девять лет, и каждое нервное окончание было измотано, когда я пыталась выровнять дыхание, замедлить сердцебиение, пыталась не анализировать то, что произошло.
— Не думай, — тихо произнес Волк, и я почувствовала, как по телу пробежала дрожь. — Это хорошо, — сказал он, когда я не ответила. — Пусть будет хорошо.
Пусть будет хорошо.
Неужели все так просто?
Мне так хотелось верить, что это возможно. И, укрывшись глубоко в лесу, вдали от всего и всех, в объятиях яростно защищающего меня мужчины, это казалось почти возможным.
Я крепко зажмурилась и позволила себе поверить. Хотя бы на мгновение, я позволила себе это, не думая и не анализируя это.
— А как насчет теб…
— Заткнись, — сказал он, но голос его звучал спокойно, почти удовлетворенно. Что было невозможно, учитывая, что я была единственной, кто получил оргазм.
— Но ты должен быть неудволе…
— Женщина, — прорычал он, и я почувствовала, как смех вырвался из моей груди. Он внезапно потянул меня назад и увидел, как я смеюсь. — Я ошибся, — сказал он мне, когда я замолчала.
— Ошибся в чем? — Спросила я, склонив голову набок.
— Не милая, — сказал он, качая головой.
— Я не милая? — Спросила я, чувствуя, как внутри все сжимается, несмотря на то, что я спорила с ним о том, чтобы назвать меня милой. Я вдруг поняла, что хочу, чтобы он так думал. Я хотела, чтобы он думал, что я милая. Это имело значение. Этого не должно было случиться, но случилось.
— Нет, — сказал он почти серьезно. Я знаю, что мое лицо, должно быть, вытянулось, потому что его губы изогнулись в улыбке. — Не милая, — сказал он, проводя рукой по моей щеке. — Красивая.
Это слово превратило мои кости в жидкость, превратило все внутри меня твердое во что-то текучее. Я сидела там, ошеломленная этим чувством в течение минуты, прежде чем что-то внутри меня яростно боролось с ним. Мое тело снова стало твердым, усиленным сталью.
— Правда, — сказал он, неверно истолковав мою реакцию как недоверие.
Я почувствовала, что жестко киваю ему, медленно отодвигаясь от него. —Я верю в это, — сказала я, сглатывая сухость во рту.
— Ты отстраняешься, — заметил он, когда я, в буквальном смысле, сделала это. — Не давлю, — сообщил он мне, возвращаясь к нашему предыдущему разговору.
— Я знаю.
— Все еще отстраняешься.
— Чего ты хочешь от меня, Волк? — Я взвизгнула, чувствуя, как разрываюсь надвое от желания заползти обратно к нему на колени и растущей части меня, которая кричала мне бежать далеко, бежать быстро.