Волк

Гаджиала Джессика

Но по тому, как уверенно она вела себя с Малликами и как угрожающе произносила свои слова, я поняла, что у нее есть собственное прошлое. Она была, в той или иной форме, крутой сукой, такой же, как я, Саммер, Ло и Алекс.

— Детка… — Шейн попытался, его тон был одновременно сладким и сексуальным.

Казалось бы, совершенно безразличная, хотя даже я немного ощущала эффект, Леа закатила глаза. — Ты действительно думаешь, что сможешь на меня повлиять? Мы уже встречались? Привет, я Леа, и я делю твою кровать и твою дурацкую квартиру-склад, и я мирюсь с тем, что ты никогда не кладешь свои туфли в гребаный шкаф. И я никогда, как и прежде, не сгибаюсь

только потому, что ты включаешь очарование. Это было для твоих крошек до меня. Это дерьмо никогда не действовало на меня.

— И разве я этого не знаю, — сказал Шейн, драматически вздыхая, но улыбаясь.

— Ради Всего Святого, я сделаю это, — впервые прервал его Илай. Все глаза повернулись в его сторону. Он был немного меньше своих братьев, такой же высокий, но не такой мускулистый. Он был… задиристым. Вот как описала бы его Ло. Маленький и быстрый, жилистый, хороший в бою, потому что он мог легко перехитрить более крупного парня. — Не смотри на меня так, — сказал Илай отцу, качая головой. — У нас есть две женщины, угрожающие начать собственную войну, и хороший человек, отправляющийся в тюрьму за убийство кого-то, кого один из нас должен был убить пять лет назад. Пора вмешаться, Пап, чем бы это ни грозило.

Чарли вздохнул и покачал головой. — Делай то, что должен, И. Но будь умным.

Вот так и я получила эту гору мышц.

Как только стемнеет, нужно будет идти за моим человеком.

В этот момент я знаю, что не добивалась никаких благосклонностей от людей. Я планировала сделать пинок под зад одному из немногих не продажных копов. Не то чтобы я не уважала правоохранительные органы. Я так и делала, хотя находила их повальные ошибки и их поспешные выводы абсолютно отвратительными, а количество невинных людей в тюрьме было статистикой, которую я могла бы собирать по ночам, злясь. Но нравилось ли мне, что однажды при синей луне они притащились к побитой жене и бросились ей на помощь? Конечно. Понравилось ли мне, что они появились во время автокатастрофы и попытались спасти жизни до того, как появилась скорая? Конечно.

Но, бросьте, их навыки расследования были совершенно примитивны, и их святое дерьмо, чем оно не было, раздражало любого, у кого было две мозговые клетки, чтобы потереться друг о друга.

Марко нельзя было заставить принять взятку или оставить в покое организации, чтобы они занимались своими делами, как делали это всегда. Никто не проводил расследования, когда Приспешники, Ричард Лионе и Хейлшторм уничтожили Ви годом ранее. Потому что любой человек с работающим серым веществом понимал, что мы сделали миру доброе дело, выведя из игры бессердечного торговца людьми. В то время как Коллингс и другие сотрудники полиции умудрялись видеть в жизни много серого, Марко видел только черное и белое, только хорошее и плохое.

И, ну, если бы это делали не я и Илай, это был бы кто-то другой, знакомящий его с оттенками серого. Если ему особенно не повезет, то это будет не один из дружелюбных. Это будут итальянцы или русские. Это будут парни с Третьей улицы. Это будет один из синдикатов, который не просто хочет напугать его, но и хочет уничтожить угрозу.

Пусть лучше он узнает от меня, как обстоят дела на побережье Навесинк, чем заплатит за это своей жизнью.

Таким образом, мы оказались в переулке рядом со слишком шикарной квартирой Марко в слишком хорошем районе города для зарплаты полицейского. Илай взглянул на меня, прежде чем натянуть перчатки и маску. Я завязала волосы сзади и подняла капюшон, но не закрыла лицо. Я собиралась стоять

в отдалении, наблюдая за происходящим, вмешиваясь только в случае необходимости.

— Он ездит на «Мерседесе»? — тихо спросил Илай, когда Марко поставил его на свое место.

— Что, черт возьми, происходит? — спросила я себя, но вслух.

— Хочешь отступить, пока не поймешь? — спросил Илай, явно обескураженный этой мыслью.

Он ненавидел насилие, но в то же время жаждал его. Его тело гудело от этого. Если бы я рискнула предположить, то после этого он нуждался бы в жестком трахе, чтобы избавиться от напряжения. Отозвать его — все равно что оставить с синими шарами.

— Нет. Посмотрим, что он скажет. Может быть, он даст нам что-нибудь, чтобы продолжить. Кто знает?

Илай подождал, а затем, двигаясь так быстро, что у меня закружилась голова, он пересек переулок и бросился на Марко.

Это было совсем не то, чего я ожидала.

Илай тоже не ожидал этого.

Марко не боролся как полицейский, отрабатывая движения от бесконечных часов схватки. Марко дрался так, словно его учили на улице, а не в академии. Я почувствовала, как мое сердце заколотилось под грудной клеткой, бешено, как крылья колибри.

Что-то было не так, серьезно не так.

Блядь.

Я не проверяла его.

Я просто думала, что он глупый, самоуверенный новичок.

И это делало меня глупой, самоуверенной новобранкой.

Я направилась в переулок, поморщившись, когда Илай получил хук в челюсть. Но его жажда крови была сильна, и он согнулся пополам и врезался в центр тела Марко, как человеческий таран, отбросив его к стене. Марко поднял глаза, и я хорошо его разглядела. Как я раньше не замечала пустоты в его глазах?

Я наблюдала, как Илай, наконец, отпустил контроль, за который держался. Минуту назад Марко все еще был на ногах и дрался, выглядя почти дерзким. В следующее мгновение он уже лежал на земле без сознания, а Илай все еще колотил его.

— Хватит, — сказала я, хватая его за руку, прежде чем он успел ударить его еще раз. — Я сказала, хватит! — крикнула я, когда он не сразу отступил.

Его голова повернулась, глаза нашли меня, и он судорожно выдохнул. — Правильно. — Он слез с распростертого тела Марко, хрустнув шеей. — Мне показалось или тут что-то не так?

— Мне нужно выяснить, кто он, черт возьми, такой, потому что он не просто безупречно чистый полицейский, как я думала.

— Дерётся, как уличный мальчишка, — сказал Илай, протягивая руку, чтобы потереть челюсть сквозь маску. Мы вышли из переулка, Илай держал голову опущенной, пока мы не миновали последнюю камеру, когда он сорвал маску и посмотрел на меня. — Думаешь, это хорошо или плохо для тебя?

Я пожал плечами. — Почему он так рвется уничтожить Волка, если он нечистый или связан с кем-то другим. Он пытается устранить возможную конкуренцию? Если так, то это определенно плохо. Особенно если тот, на кого он работает, охотится именно за Приспешниками. Это значит, что им нужна торговля оружием. Последнее, что нужно этому району — это еще одна война за торговлю оружием. В прошлый раз это была катастрофа, — сказала я, думая о том, как отца Рейна и Кэша и половину других членов клуба убили или закрыли. В конце концов, им удалось вытеснить конкурентов, но я не была уверена, что клуб когда-либо оправится достаточно, чтобы разбираться с новой угрозой. Они систематически проверяли и добавляли новых членов на протяжении многих лет, но их было всё еще мало, и Рейн был гораздо более разборчив в людях, которых он принимал.