Волки и волчицы

Ветер Андрей

Он неторопливо развернул коня и поехал к воротам. Из дальнего угла двора за ним последовали, гремя вооружением, десять всадников в зелёных одеждах. Над головой одного из них вился белый флаг с нарисованными чёрными пиками.

Гектор медленно поднялся по ступеням в замок. В дверях он остановился и обвёл взглядом двор, словно желая запечатлеть в памяти всё, что там сейчас происходило. Какое-то неприятное чувство охватило мальчика, сердце сжалось.

В последние дни отец Гектора — сэр Вальвин по прозвищу Дикий Вепрь — совсем не разговаривал с ним, как если бы Гектор совершил серьёзную провинность. За

обедом отец сидел молча и всё время изучал сына, в его взгляде сквозило подозрение. Леди Этарта, совсем ещё молоденькая девушка, пыталась разрядить обстановку беззаботной болтовнёй, однако её шутки лишь усугубляли необъяснимую угрюмость хозяина дома.

Сегодня с утра приезжали рыцари, чтобы поздравить сэра Вальвина, но он никого не принимал.

Гектор шагнул внутрь.

Пол в коридоре был усыпан дубовыми листьями и цветами — розами и лилиями. Из стен торчали пылающие факелы, от которых каменная кладка давно покрылась густой копотью. В некоторых местах стена была выбелена, поверх белил блёклыми красками были нарисованы причудливо сплетённые сказочные цветы. Через каждые два факела на стене висели большие щиты с рельефными изображениями львов и медведей, из-за каждого щита высовывались длинные мечи, закреплённые в виде буквы Х. В конце коридора, перед входом в гостевой зал, громоздилась над дверью огромная кабанья голова. При свете факелов голова казалась живой.

Гектор почему-то всегда боялся этого кабана. Иногда страх перед его длинными жёлтыми клыками делался столь велик, что мальчик даже бегом преодолевал последние метры коридора. Вот и сейчас Гектор ускорил шаг и почти впрыгнул в зал. Остановившись, он огляделся.

По стенам были развешаны огромные ковры с изображением оленей, гор, крепостей. На некоторых коврах виднелись фигуры героев рыцарской поэзии. Вот молодой человек сразил крылатого дракона ударом копья, а вот почти такой же молодой человек упал на колени перед худенькой женщиной в белом платье и с белым цветочным венком. В зале было сумрачно. Дневной свет проникал внутрь через небольшие окна, закрытые цветными стёклами, поэтому здесь, как и в коридоре, тоже горели факелы.

Посреди зала размещался громадный дубовый стол, по бокам которого вытянулись высокие деревянные скамейки, а во главе стояло тяжёлое кресло с подлокотниками, украшенными мягкими подушечками алого цвета.

На полу перед столом распласталась женщина. Её завитые, но сейчас растрёпанные жёлтые волосы закрывали лицо. Она лежала без движений, и даже под складками её широкой тёмно-зелёной юбки было видно, что ноги и бёдра её неестественно вывернулись. Широкие манжеты, скорее похожие на крылья, разметались по каменным плитам пола, и на одном из них Гектор заметил тёмные пятна.

«Кровь!» — мелькнуло в голове.

Особенно ярко пятна крови виднелись на золотой оторочке манжет и на верхней части лифа, сделанного из ткани бледно-зелёного цвета.

«Леди Этарта!» — подумал Гектор.

Сэр Вальвин стоял у окна спиной к вошедшему Гектору. На нём был короткий плащ с откинутым капюшоном. Длинные вьющиеся волосы падали на плечи. В дальнем углу зала сидел на табурете другой человек, лицо его тонуло в тени.

Вальвин медленно обернулся, услышав тихие шаги вошедшего сына. Такого выражения лица Гектор давно не видел у отца.

— Ну, что ты скажешь? —

зловеще проговорил отец.

— Я не знаю, о чём ты спрашиваешь, отец, — мальчик растерянно развёл руками.

— Расскажи мне, что вы задумали с этой маленькой сучкой, — Вальвин двинулся через зал к сыну, мягко, по-кошачьи.

— Не понимаю, отец, — Гектор сжался от ужасного предчувствия, но не мог взять в толк, что хотел услышать родитель. — Клянусь святым распятием!

— Я знаю, что ты, щенок, сошёлся с этой жалкой тварью, — Вальвин остановился около неподвижной женщины и ткнул в её сторону рукой. — Она опозорила меня, не успев даже стать законной супругой! И с кем?

— Не понимаю, отец! — крикнул Гектор, пятясь, и метнувшееся под сводами эхо оглушило его.

— Не понимаешь?

— Клянусь!

— Откуда у тебя в комнате её платок? — прорычал отец.

— Я подобрал его сегодня утром в коридоре…

— Твой сын лжёт, мой повелитель, — раздался голос сидевшего на табурете человека. Гектор узнал голос сэра Троя, самого жестокого человека из окружения Вальвина. Уже давно Трой снискал себе славу кровопийцы и сумасброда; все обходили его стороной и боялись встретиться с ним даже взглядом. Этот рыцарь получил прозвище Прекрасноликого за тонкие черты своего лица, но в тех, кто его знал, он вызывал гадливость и отвращение. — Твоя невеста…

— Не называй её этим словом! — рявкнул отец Гектора, и шея его надулась. — Эта дрянь не может называться ничьей невестой!

— Прости, повелитель… Она призналась, что совокуплялась в твоём доме с твоим оруженосцем. Она призналась, что одержима…

Гектор похолодел от этих слов. Леди Этарта казалась ему воплощением невинности. Правда, он видел однажды, как она разговаривала с оруженосцем отца, громко смеялась и стояла при этом чересчур близко. Такое поведение для благородной дамы было верхом неприличия, но Гектор не доложил отцу об этом. Леди Этарта была очень молода; Гектор решил, что её, видимо, тянуло к общению со своими сверстниками, пусть и не высокородными. Он не мог осуждать её за это, так как и сам бегал за крепостную стену играть с деревенскими мальчишками, несмотря на строгие запреты отца…

— Какие чувства у тебя к ней? — процедил Вальвин.

— Я уважал и любил её, как должен любить твою жену, отец!

— Любил? — отец в два прыжка очутился возле сына и схватил его за ворот рубахи. — Ты спал с нею?

— Никогда! Никогда у меня не было этого в мыслях, отец! Клянусь памятью матери! — Гектор почувствовал, как ноги его подогнулись.

— Ты врёшь! Ты, мой сын, сын человека, прославившегося своей доблестью, не перенял от меня даже мужества быть честным!

— Я честен! Но как мне доказать, что я ни в чём не провинился?

— О чём ты разговаривал с ней, — отец мотнул гривастой головой на тело бывшей невесты, — вчера, гуляя по двору?

— Не помню… Ни о чём!

— Вы держались в стороне от всех! Ты думал, никто не услышит ваши подлые речи? Я знаю, эта змея подговаривала тебя отравить меня после свадьбы, чтобы ты мог занять моё место!

— Это клевета! — мальчик повис на руке отца.

— Это правда, — опять подал Трой Прекрасноликий. — Ваш разговор подслушал конюх, но он не решился рассказать об этом. Пришлось вздёрнуть его на дыбе, чтобы развязать ему язык.