Волки из страны Далеко-Далеко. Трилогия
Шрифт:
– Твое так называемое свидетельство крайне любопытно, Хип.
Старую волчицу не удалили из пещеры только потому, что ее окружала атмосфера таинственности и загадочных способностей. Тот же сержант, что толкнул Фаолана, двинулся было к ней, но Катмор кивком головы приказала ему вернуться на место.
– Будь так любезен, Хип, позволь мне изучить твою кость с историей.
Она как будто не обращала ни малейшего внимания на все его кривляния.
– Я предлагаю взглянуть на эту кость не только как на произведение искусства, но и как на улику, на важное доказательство ужасного
– Ах да, улика. Надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что означает это слово?
Сарк продолжала расхаживать взад и вперед, помахивая взъерошенным хвостом. Загривок ее выглядел так, как будто его встрепал ураганный ветер со снегом, донесшийся досюда от самого Хуулмере. Блуждающий глаз беспокойно вертелся, тогда как другой окидывал взглядом полпещеры.
– Полагаю, что да. Хотя я всего лишь ничтожный волк, и мой разум не сравнится… не сможет оценить…
– Не сможет распознать малейшие оттенки и детали смысла? Ты это хочешь сказать?
– Да, совершенно верно.
– Ну что же, позволь мне тебя просветить. Улика – это подтверждение того, что случилось на самом деле. Истина сама по себе не имеет никаких нюансов и оттенков, но улики можно слегка подправить. Изменить их в своих целях.
Сарк сделала драматическую паузу, а затем, словно без всяких задних мыслей, поинтересовалась:
– Так могу я посмотреть на твою кость с историей?
– Разумеется! – Хип вскочил, подбежал к волчице и опустил у ее ног свою кость. Молчание было таким глухим, что, пожалуй, можно было услышать, как на пол со шкуры падают волоски.
– Ах, какая чудесная кость, ребро, – сказала Сарк, перекатывая кость передней лапой. – Неплохой выбор поверхности, позволяющий передать все важные детали рассказа. Хотя что же это я, это же не просто рассказ, это улика! – поправила она себя.
– Да, улика, мадам Сарк. Вместе с той костью малькада, что выгладывал Фаолан.
– И я отчетливо вижу отметки от весьма необычного зуба, расположенного на нижней челюсти справа. Зазубрина! И в самом деле зазубрина, о которой говорил Фаолан. Та же самая отметина видна и на твоей кости, и на кости, выглоданной Фаоланом. Но как так вышло? Ведь твоя история запечатлена на ребре лося, до которого Фаолан даже не дотрагивался. А вместе с тем следы зуба есть и на костях, которые принес Фаолан. Одного из тех зубов, которыми мы обычно оставляем следы на костях и которыми пользуемся, чтобы выгладывать на них рисунки. Следы очень специфичного зуба.
Сарк огляделась. Ее блуждающий глаз бегал проворнее обычного. Куда клонит старая волчица? Сердце Фаолана учащенно забилось.
– Можно сказать, твоя личная отметина, Хип. Как любопытно! – Сарк снова сделала паузу. – Хотя я уверена, что для тебя твой самый большой недостаток – не зуб, а отсутствие хвоста.
Хип задрожал.
Сарк резко обернулась и посмотрела более чем на три десятка волков, собравшихся в гаддерхиле.
– У меня тоже есть косточка, оставшаяся от малькада, убитого на том холме. Я прошу советников рагнайда тщательно осмотреть ее и сказать, не видят ли они на ней следы треснутого зуба. Отметин там очень много, так что смотрите внимательнее.
Сарк
– И еще кое-что скажу. Посетив тот тумфро, где обея оставила малькада, Фаолан зашел ко мне. От него доносился запах живого щенка. Никакой крови. Этот факт, а также кости неопровержимо доказывают, что…
– Что? Что же они доказывают? – вскочил Хип.
– Успокойте его! – приказал вождь.
Тут из тени, всплеснув крыльями, вылетела сова.
– Я была свидетельницей этого преступления. Пролетая над холмом, я слышала душераздирающий крик малькада. Землю скрывали густые облака, но от меня не скрылось тяжелое дыхание волка, раздиравшего зубами несчастного щенка.
– Но ты ничего не видела! Ты не можешь ничего доказать. Это мог быть какой угодно волк! – завизжал Хип.
– Не любой. Я слышала клацанье сломанного зуба, – ответила Гвиннет. – Тогда я об этом не подумала. Ум мой был занят ужасами преступления. Но я слышала этот звук, о котором здесь шла речь.
– И мы слышали!
Вперед вышли Мхайри с Дэрли.
– Вы? – удивился Хип. – А вы здесь при чем?
– Мы слышали его на круге глодателей несколько дней назад. Фаолан рассказал нам, что звук твоих зубов отвлекал его во время бирргиса и что ты умеешь по-особому ими скрежетать, даже когда не глодаешь кости. Он сказал, что этот звук похож на надоедливый гул комаров в луну Мух.
– Этот звук сбил его с толку, и поэтому он пропустил знак, споткнулся и упал как раз перед броском на добычу, – добавила Дэрли.
Фаолан не верил в то, что это происходит на самом деле. Глаза его застилали слезы, все вокруг расплывалось. Волосы на загривке поднялись дыбом, хвост непроизвольно завилял. Его движения казались одновременно смешными и трогательными. Теперь у него есть друзья, настоящие друзья, готовые встать на его защиту и доказать его правоту!
– Но я бы никогда не осмелился на такое святотатство! Никогда! – отчаянно запротестовал Хип.
– Осмелился бы, – возразила Сарк. – Со дня убийства на вершине холма сохранилось несколько запахов. Все они смешались между собой, особенно запах убийцы и его жертвы-малькада, так что мне потребовалось некоторое время, чтобы их распутать. Вышло так, что маленькая волчица, несмотря на свою слабость и ничтожность, попыталась дать отпор нападавшему и поцарапала его морду. Царапина была крохотной, но кровь на ней выступила. Кровь убийцы!
Сарк кивком головы указала на Хипа, сделала глубокий вдох и решительно объявила:
– Я нашла источник этого запаха!
– Запах… Сарк… нашла… – зашептались между собою волки.
– Этот запах принадлежит…
Словно всполох костра, вдоль пещеры к выходу пронеслась желтая вспышка и исчезла в проходе. Кто-то воскликнул: «Он сбежал!»
– Догнать! Построиться в бирргис!
«О нет! – мысленно умолял их Фаолан. – Дайте ему скрыться! Пусть он больше нас не тревожит». Ему не хотелось, чтобы Хипа растерзали. Конечно, приятно, если никто и никогда не увидит этого жалкого и мерзкого подхалима, но стать причиной его смерти – это уже слишком!