Волки Кальи

Кинг Стивен

Роланд слушал внимательно, изредка кивая. Практически не произнес ни слова. Выговорившись, Оуверхолсер, самый крупный фермер Кальи Брин Стерджис, замолчал и теперь как зачарованный смотрел на стоявшего перед ним стрелка. Просто не мог оторвать взгляда от этих выцветших синих глаз.

— Ты тот, кем себя назвал? — задал он еще один вопрос. — Скажи мне правду, сэй.

— Я — Роланд из Гилеада, — ответил стрелок.

— Потомок Эльда? Ты это мне говоришь?

— По праву и по крови, — ответил Роланд.

— Но Гилеад… — Оуверхолсер запнулся. —

Но Гилеада давно нет.

— Зато я есть, — ответил Роланд.

— Ты убьешь нас всех или станешь причиной нашей смерти? Скажи мне, прошу тебя.

— А как думаешь ты, сэй Оуверхолсер? Я спрашиваю, как думаешь ты в эту самую минуту, а не о том, что ты будешь думать через день, неделю, месяц?

Оуверхолсер долго стоял, переводя взгляд с Роланда на Эдди и обратно. Он относился к людям, не привыкшим менять своего мнения. А если такое происходило, то причиняло сильную боль. С дороги донесся смех мальчиков: Ыш принес палку, которую бросил Бенни, размером чуть поменьше самого ушастика-путаника.

— Я тебя выслушаю, — изрек Оуверхолсер. — Я на это пойду, да помогут мне боги, и говорю, спасибо тебе.

— Другими словами, он обстоятельно объяснил, почему считает эту затею дурацкой, — потом рассказывал Эдди Сюзанне, — а в итоге сделал именно то, что хотел от него Роланд. Прямо-таки магия.

— Иногда мне кажется, что Роланд и есть маг, — ответила ему Сюзанна.

6

Жители Кальи разбили лагерь на полянке, которая занимала чуть ли не всю вершину холма к югу от дороги, практически на Тропе Луча, поэтому казалось, что застывшие над Тропой облака находятся на расстоянии вытянутой руки. К лагерю вели большие зарубки на деревьях, Сюзанна заметила, что некоторые размером не уступали ее ладони. Эти люди, конечно, знали толк в земледелии и разведении скота, но в лесу явно чувствовали себя не в своей тарелке.

— Могу я немного покатить этот стул, молодой человек? — спросил Оуверхолсер Эдди, когда начался последний подъем. Но до ноздрей Сюзанны уже долетел запах жареного мяса, и она задалась вопросом, кто же занимается готовкой, если вся группа Каллагэна — Оуверхолсера отправилась на встречу с ними. Впрочем, женщина упоминала какого-то Энди. Слуга? Вполне возможно. К примеру, личный слуга Оуверхолсера. Почему нет? Человек, который мог позволить себе такой роскошный «стетсон», вполне мог иметь личного слугу.

— Пожалуйста, — ответил Эдди. Но не решился добавить: «Прошу тебя». («Прозвучало бы фальшиво», — подумала Сюзанна.) Отступил в сторону, давая возможность Оуверхолсеру взяться за рукоятки кресла-каталки. Фермер не мог пожаловаться ни на рост, ни на силу, и, пусть склон был достаточно крутым, а Сюзанна весила сто тридцать фунтов, дыхание его не участилось.

— Могу я задать тебе вопрос, сэй Оуверхолсер? — спросил Эдди.

— Разумеется, — ответил тот.

— Какое твое второе имя?

Кресло на мгновение остановилось: Сюзанна отнесла сие за счет изумления.

— Странный, однако, вопрос, молодой человек.

Почему ты спрашиваешь?

— Ну, это мое хобби, — ответил Эдди. — По вторым именам я предсказываю судьбу.

«Осторожнее, Эдди, осторожнее», — подумала Сюзанна, но и ей не терпелось услышать ответ.

— Правда?

— Да. Если говорить о тебе, я готов поспорить, что твое второе имя начинается… — он сделал вид, будто что-то рассчитывает, — …с буквы Д, — только произнес он это как «дех», на манер букв из Высокого Слога. — И, полагаю, оно у тебя короткое. Из пяти букв. Может, даже из четырех.

Вновь коляска на мгновение застыла.

— Дьявол будет доволен! — воскликнул Оуверхолсер. — Как ты узнал? Скажи мне.

Эдди пожал плечами.

— Тут все построено на расчетах и догадках. По правде говоря, я ошибаюсь столь же часто, как и попадаю в точку.

— Чаще, — вставила Сюзанна.

— Скажу тебе, что мое второе имя Дейл, — ответил Оуверхолсер, — и если кто-то и объяснял мне почему, моя память объяснений этих не сохранила. Родителей я потерял совсем молодым.

— Мы скорбим о твоей потере, — откликнулась Сюзанна, радуясь тому, что Эдди отходит от них. Должно быть, чтобы сказать Джейку, что насчет среднего имени она не ошиблась. Уэйн Дейл Оуверхолсер. Девятнадцать букв.

— Этот молодой человек очень умный или совсем дурак? — спросил Оуверхолсер Сюзанну. — Ответь мне, прошу тебя, ибо сам я понять не могу.

— Есть в нем и первое, и второе.

— Насчет этого стула на колесах такого не скажешь, ты согласна? Его сделали очень умные люди. Он сложный, как компас.

— Я говорю, спасибо тебе, — ответила она и внутренне облегченно вздохнула. Слова сами, легко и непринужденно, слетели с губ, возможно, потому, что она не готовилась их произнести.

— Где вы его взяли?

— Далеко отсюда, в той стороне, откуда мы пришли. — Такой поворот разговора ей не нравился. Она полагала, что об их прошлом рассказывать должен Роланд. Он был их старшим. А кроме того, когда говорит один, не возникает никаких противоречий, которые потом приходится объяснять. Однако она сочла возможным кое-что добавить: — Там есть червоточина. Мы пришли с другой ее стороны, где жизнь совсем не такая, как здесь. — Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. Щеки и шея покраснели от напряжения, но в целом, подумала она, получается у него очень даже неплохо, учитывая, что ему далеко за пятьдесят. — Ты знаешь, о чем я говорю?

— Ага, — кивнул он и сплюнул через левое плечо. — Не то чтобы я видел или слышал ее сам, ты понимаешь. Я никогда не уходил так далеко: слишком много дел на ферме. Жители Кальи, как правило, в лесу чувствуют себя неуютно, видишь ли.

«О да, это я вижу», — подумала Сюзанна, заметив зарубку величиной с обеденную тарелку. И решила, что этому дереву очень повезет, если оно сможет пережить грядущую зиму.

— Энди много рассказывал о червоточине. Он говорит, она издает какой-то звук, только его трудно описать.