Волки Кэллы (Темная башня - V)

Кинг Стивен

– Как насчет песни? Я услышал очень забавную от Мэнни, далеко к северу от деревни. Она называется: «Когда тебе грозит беда, надейся только на себя», где-то в чреве Энди зазвучала музыка. – Она начинается…

Пот градом катился по щекам Тиана, штаны, мокрые от пота, прилипли к бедрам. Запах его Тиан терпеть не мог. И Тиа ревела, обратив к небу глупое лицо. А этот идиот-посыльный намеревался исполнить ему какой-то псалом Мэнни.

– Помолчи, Энди, – ему удалось произнести эти слова ровным голосом, пусть и сквозь сцепленные зубы.

– Сэй, – робот согласился, замолчал.

Тиан подошел к ревущей сестре, обнял

за плечо, вдохнув идущий от нее сильный (но не такой уж и неприятный) запах пота. Ничего противного, просто запах работы и покорности. Он вздохнул, потом начал поглаживать ее по руке.

– Прекрати, хватит орать, дуреха, – реагировала она не на слова, а на тон, говорил он мягко, так что рыдания пошли на убыль. Бедро Тиа едва не доходило до грудной клетки Тиана (она возвышалась над ним на добрый фут), и любой незнакомец, проходивший мимо и остановившийся, чтобы взглянуть на них, изумился, отметив удивительную схожесть лиц и разительное несоответствие роста. Насчет схожести, впрочем, все было понятно: для близнецов это обычное дело.

Он окончательно успокоил сестру, перемежая добрые слова и ругательства: за годы, прошедшие с того дня, как она вернулась с востока рунтом, для Тиана Джеффордса первые не так уж отличались от вторых, и она перестала плакать. А когда по небу пролетела расти, как всегда, отвратительно каркая, Тиа вскинула руку, указывая на нее, и засмеялась.

Новое чувство стало подниматься в Тиане, столь для него нехарактерное, что поначалу он и не понял, что с ним происходит.

– Это неправильно, – он облек чувство в слова. – Нет, клянусь Человеком-Иисусом и всеми богами, это неправильно, – он посмотрел на восток, где холму уходили в громоздящуюся на горизонте темноту, которая лишь отдаленно походила на облака. Там лежала граница Тандерклепа. – То, что они творят с нами, неправильно.

– Так ты точно не хочешь услышать свой гороскоп, сэй? Я вижу блестящие монеты и прекрасную черную даму.

– Черные дамы обойдутся без меня, – Тиан начал снимать упряжь с широких плеч сестры. – Я женат, и ты это прекрасно знаешь.

– У многих женатых мужчин есть подружки, – отметил Энди. Как показалось Тиану, с нотками самодовольства в голосе.

– Только не у тех, кто любит своих жен, – Тиан взвалил упряжь на плечо (он сделал ее сам, специально для сестры), повернулся, направился к жилищу. – И, в любом случае, не у фермеров. Покажи мне фермера, который может позволить себе подружку, и я поцелую тебя в твою блестящую задницу. Давай, Тиа. Ноги в руки и пошла.

– К жилищу? – спросила она.

– Совершенно верно.

– Ленч в жилище? – она с надеждой посмотрела на него. – Картофель? – пауза. – С подливой?

– Конечно, – кивнул Тиан. – Почему нет?

Тиа испустила радостный вопль и побежала к дому. И в бегущей Тиа было что-то завораживающее. Как однажды отметил их отец, незадолго до удара, после которого он покинул этот мир: «Умная или глупая, где еще увидишь в движении столько мяса?»

Тиан медленно двинулся следом, опустив голову, уставившись в землю, чтобы не угодить ногой в норы, которые его сестра обходила, не глядя, словно какая-то ее часть точно знала, где они находятся. А странное новое чувство росло и крепло. Он, конечно знал, что такое злость. Ее испытывал каждый фермер, который терял корову из-за молочной болезни или наблюдал, как летний заряд града выбивает

почти созревшую пшеницу, но злость, пожалуй, не могла тягаться с этим чувством. То была ярость, а вот ее-то Тиан ощущал впервые. Продолжал идти, так же медленно, с опущенной головой, крепко сжав кулаки. Не замечал, что Энди не отстает ни на шаг, пока робот не сказал: «Есть и другие новости, сэй. К северо-западу от деревни, на Тропе Луча, появились незнакомцы из Внешнего мира…»

– На хрен Луч, на хрен незнакомцев, на хрен тебя, с твоим вечно хорошим настроением, – рявкнул Тиан. – Отвяжись от меня, Энди.

Энди застыл на месте, окруженный валунами, сорняками и буграми Сукиного сына, неблагодарного участка земли, принадлежащего Джеффордсам. Защелкали реле под металлическим корпусом. Сверкнули глаза. И он решил пойти и поговорить со Стариком. Старик никогда не посылал его на хрен. Старик всегда с радостью выслушивал гороскоп.

И его всегда интересовали незнакомцы.

Энди пошел к деревне и церкви Нашей Госпожи Непорочности.

2

Залия Джеффорс не слышала, как муж и его сестра вернулись с Сукиного сына. Не слышала, как Тиа опускала голову в бочку с дождевой водой у амбара, а потом слизывала влагу с губ, как лошадь. Залия находилась с южной стороны дома, развешивала выстиранное белье и приглядывала за детьми. Она не знала о возвращении Тиана, пока не увидела, что он выглядывает из окна кухни. Удивилась тому, что он вернулся так рано, и еще больше удивилась, заметив, какое у него лицо. Мертвенно белое, если не считать двух пятен румянца на щеках и третьего, горящего на лбу, словно клеймо.

Она бросила прищепки, которые держала в руках, в корзину с бельем и направилась к дому.

– Куда идешь, ма? – тут же спросил Хеддон, а за ней эхом откликнулась Хедда: «Куда идешь, ма-ма?»

– Не ваше дело, – ответила Залия. – Приглядывайте за младшими.

– Почему-у-у-у? – завыла Хедда. Завыванием своим она уже достала мать. Чувствовалось, что очень скоро перегнет палку и получит крепкую оплеуху.

– Потому что вы – старшие.

– Но…

– Закрой рот, Хедда Джеффордс.

– Мы приглядим за ними, ма, – ответил Хеддон. Вот уж кто никогда с ней не спорил. Может, не такой умный, как его сестра, но зато послушный. А ум в жизни это еще не все. Далеко не все. – Хочешь, чтобы мы развесили оставшееся белье?

– Хед-дон-н-н-н… – это уже его сестра. Опять завыла. Но времени на них у Залии не было. Она коротко посмотрела на остальных детей. Пятилетних Лаймана и Лию, двухлетнего Аарона. Аарон, голый, сидел в пыли и радостно стучал камнями. Он родился один, редкий случай, и как же ей завидовали женщины всей деревни! Потому что Аарону ничего не грозило. А вот остальные, Хеддон и Хедда, Лайман и Лия…

Залия внезапно осознала, что могло означать появление Тиана в доме в разгаре дня. Она помолилась богам, попросила их, чтобы они такого не допустили, но, войдя в дом и увидев, как он смотрит на детей, поняла: случилось худшее.

– Скажи мне, что это не Волки, – она вдруг осипла. – Скажи, что не они.

– Они, – Тиан вздохнул. – Будут здесь через тридцать дней, говорит Энди. От луны к луне. И в этом Энди никогда…

Прежде чем он продолжил, Залия Джеффордс прижала руки к вискам и пронзительно закричала. Во дворе Хедда аж подпрыгнула. И уже сорвалась с места, чтобы бежать в дом, но Хеддон удержал ее.