Волки сильнее собак
Шрифт:
Аркадий оглядывался на Воропаев, которые становились все ближе. Что же они так быстро бегут? Земля неслась навстречу, а братья загоняли Аркадия в папоротник, который становился все гуще и гуще. Ноги Аркадия налились свинцовой тяжестью и покрылись толстым слоем грязи, когда впереди заблестела полоска серебряной воды.
Это была запруда, окруженная жалкими, гниющими деревьями, камышами. Громко квакали лягушки. Посредине, над горбом плотины бобра, торчал многогранник радиоактивного знака.
Аркадий отступил на более твердую почву. Вокруг не было ни одного камня. Поднятая с земли
– Это для тебя, – прохрипел Димитр.
Он вытащил из-под камуфляжа подушку и уселся Аркадию на грудь, а Тарас встал на колени и заломил Аркадию руки. Димитр тяжело дышал, изо рта у него капала слюна. Кровь Катамая на подушке еще не высохла…
Аркадий взглянул на луну, верхушки деревьев – неужели он видит все это в последний раз…
– Ты уйдешь в мир иной, как Карел. Потом мы бросим тебя в воду, и никто никогда не найдет тебя.
– Ошибаешься. – Алекс Герасимов с пистолетом в руке вышел из-за деревьев. – Уже нашли.
Он выстрелил Димитру в спину, и великан, как бык на бойне, рухнул замертво, а брат его, не веря своим глазам, попятился. Тарас отбросил рукой нависшие на глаза волосы и открыл было рот, намереваясь сказать что-то, когда Алекс застрелил и его. Пуля попала прямо в сердце. Тарас ошарашенно посмотрел на отверстие, похожее на след от сигареты, стал медленно-медленно оседать и наконец растянулся на земле.
Алекс поднял подушку, прочел, теперь уже вслух:
– «Я не жалею ни о чем», – и забросил ее почти к самому многограннику радиоактивного знака.
С трупами надо было что-то делать.
Алекс сказал, что запруда и склон слишком радиоактивны, поэтому милиция оставила бы Воропаев лежать прямо здесь или в крайнем случае оттащила бы их отсюда за ноги. Неужели Аркадий не видел чернобыльской милиции в действии? На какое расследование он рассчитывал? К счастью, имелись два свидетеля.
– Они пытались убить вас, а я спас вам жизнь. Разве не так?
Они несли Воропаев на плече, как пожарные. Алекс шел впереди с Димитром, а Аркадий с опухшим и потому закрывшимся глазом, шатаясь от физического и нервного перенапряжения, нес труп Тараса. Подниматься по склону было очень тяжело, ноги скользили по опавшей хвое.
– Ваше счастье, что я услышал выстрел. Я думал, что это браконьер в центре города. Знаете, как я отношусь к браконьерам.
– Знаю.
– Потом услышал еще один выстрел за школой и следом за ним крик. Воропай наделали много шума.
– Это правда.
– Не
– Я прекрасно себя чувствую.
Алекс прервал разговор и обернулся.
– Мы отнесем этих двоих в школу, а потом я пригоню грузовик.
Аркадий споткнулся о корень и упал на колено, как официант с перегруженным подносом. Он не мог поменять плечо, потому что смотрел только одним глазом.
– Вы видели Катамая? – спросил он, поднимаясь.
– Да. Знаете, что делает полную луну необычной? Вы чувствуете себя как зверь, видите как зверь. – Алекс с пистолетами за поясом спереди и сзади, казалось, нес труп Димитра, как пушинку, и замедлил шаг лишь для того, чтобы идти вровень с Аркадием. – Мы не заслуживаем полной луны. Мы все окружающее делаем меньше. Не любим все большое – высокие деревья, больших котов и огромных рыб, дикие реки. Это характерно для зоны. Оставить все в покое на пятьдесят тысяч лет, и эта местность, может быть, превратится во что-то иное.
– Вы видели Карела? – повторил Аркадий.
– Вид у него неважный.
Аркадий прибавил шагу, и Алекс принялся разговаривать с ним – так взрослый на долгой зимней прогулке обычно разговаривает с мальчиком, который дрожит и отстает. Он развлекает его рассказами и всем тем, что мальчишки любят слушать.
– Паша Иванов и Лев Тимофеев были любимцами моего отца, завсегдатаями нашего дома. Лучшие его исследователи, лучшие сотрудники, и, когда он был слишком пьян, чтобы руководить, запросто могли заменить его. Лучшими намерениями вымощена дорога в ад. Клянусь, я начал работать в «НовиРусе» только из-за дополнительного заработка. У меня не было никакого грандиозного плана возмездия.
Возмездия? О каком это возмездии он говорит? Голова Аркадия после потасовки соображала неважно, и ему приходилось напрягать все свои силы, чтобы продолжать идти. А Алекс легко нагнулся, чтобы убрать с дороги большой сук.
– Из Москвы позвонил мой приятель Егор. Да, я подрабатывал как переводчик в секторе аварий, входящем в структуру службы безопасности «НовиРуса». Обычно работа состояла в круглосуточном чтении в маленькой комнате без окон. Кабинет Ожогина – на пятнадцатом этаже, но мы сидели в подвале.
– В брюхе зверя.
– Именно. Когда находишься под землей, то кажется, что все время ночь. Настоящий космический век – перегородки из тонированного стекла. Я начал бродить по помещениям и обнаружил, что специалистам, непрерывно следящим за всеми этими мониторами системы безопасности, еще тоскливее, чем мне. Совсем молодые ребята – мне единственному перевалило за тридцать. Представьте себе, каково сидеть в темноте и пялиться на мониторы часами. И ради кого? Ради марсиан, чеченцев, грабителей банков с чулками на головах? Однажды я проходил мимо пустого кресла и на мониторе увидел ворота особняка, раскрывающиеся для въезда двух «мерседесов». Картинка переместилась на другой монитор, и Паша Иванов, как оказалось, теперь босс «НовиРуса», вылез из машины с красивой женщиной под руку. Это был его особняк. Я не видел Иванова со времен Чернобыля. На мониторах я видел, как он поднимается по большой лестнице и входит в холл. «Вот, – сказал я себе, – у этого человека все есть».