Волки
Шрифт:
— Вы наверняка навели справки обо мне, прежде чем прийти на встречу, поэтому скрывать от вас ничего не буду. Сначала я работал, если это можно так назвать, с Мартыном. Он бандит и, насколько я знаю, большой. Сейчас все свое время он проводит в Москве. По его личному указанию я перечислял ему деньги, на которые он выкупил целых три этажа гостиницы «Украина» в Москве.
Он снова сделал небольшую паузу и, тяжело вздохнув, продолжил:
— Не осуждайте меня, Виктор Николаевич. Все люди разные, и я не буду скрывать, что не отношусь к смелым людям. Поймите меня, мне ничего не оставалось делать,
Он снова прервал свой рассказ. Стал рыться в кармане пиджака, но так и не найдя в нем того, что искал, снова продолжил свое повествование.
— Совсем недавно Мартын передал мою страховую компанию другому бандиту, некоему Быку. Это еще тот бандит, по сравнению с Мартыном, настоящий отморозок. Он сразу же обозначил свой интерес в компании и открыто заявил мне, что теперь он хозяин, а не я. Совсем недавно он направил ко мне домой своих бандитов, которые сожгли практически все мои личные машины. Это он сделал потому, что я отказался просто так передать ему две машины, принадлежащие компании. Я сейчас словно в тупике, из которого нет выхода. Я не знаю, что на уме у этого человека. Он просто непредсказуем, и поэтому я очень боюсь, что он выкинет в следующий раз. От этого человека можно ожидать абсолютно всего.
Я сидел молча, стараясь не прерывать его рассказ. Чисто по-человечески мне было жаль его, однако если бы не этот наезд на него бандитов Быка, он вряд ли пришел бы в милицию за помощью. Он продолжал бы потихоньку финансировать этих самых бандитов, наблюдая со стороны за тем, как из купленного на его деньги оружия убивают ни в чем не повинных людей. Сейчас, слушая своеобразную исповедь Шимановского, я уже знал, что последует дальше. А дальше могло последовать лишь одно: Шимановский захочет привлечь меня на свою сторону. Из его высказываний я хорошо понял, что он в принципе не против дальнейшей своей работы с Быком, но хочет, чтобы я каким-то образом повлиял на действия этого бандита и по возможности оградил от них его и его семью.
Чтобы проверить свое предположение, я предложил ему написать заявление на Быка. От удивления у него глаза полезли на лоб. Он достал платок и судорожно вытер им лицо.
— Что вы говорите, Виктор Николаевич? Какое заявление? Упаси Бог! — испуганно сказал Шимановский. — Он же меня тогда точно убьет!
— А что ты хочешь, Вадим Яковлевич? Я сейчас начну прессовать этих бандитов, а они возьмут и побегут в прокуратуру. Ты же знаешь, мне нужно твое заявление лишь для того, чтобы прикрыть им свой зад.
Я в упор посмотрел на его растерянное и насмерть испуганное лицо. Он явно все еще был в шоке от моего предложения.
— Вадим, вы вполне адекватный человек и должны меня понять правильно. Скажите, как я вам могу помочь, если вы мне до конца не доверяете и боитесь меня не меньше этих бандитов? Эту встречу с вами организовал
Я сделал небольшую паузу, для того чтобы перевести дыхание.
— Поймите меня, я смогу вам помочь лишь в том случае, если вы будете со мной открытым, словно книга. Вы же знаете, что маленькая ложь всегда вызывает большое недоверие. Напишите заявление, и я постараюсь вам помочь, иного пути у нас с вами просто нет.
Шимановский молча сидел и сверлил меня своими черными, как слива, глазами. Он хорошо понимал, что обратного пути у него уже нет, и ему ничего не остается, как принять мое предложение.
— Виктор Николаевич, я все понимаю и знаю, что обратной дороги у меня сейчас нет. Я хочу поверить вам и доверить вам свою жизнь и жизнь моей жены и детей. Помогите мне, и я найду, чем отблагодарить вас, — сказал он.
— Давайте о благодарности пока забудем. Я еще работник МВД и никогда не буду использовать подобное положение людей в своих корыстных целях. Мне хватает того, что платит мне государство за мою работу. Вы знаете, Вадим, чувство независимости от кого-либо дает мне возможность крепко спать ночь и не бояться того, что за мной придут сотрудники КГБ или бандиты.
— Это дело ваше, решайте сами, — ответил Вадим. — Мое дело предложить, а ваше дело или принять это предложение, или отказаться от него.
— Вот и договорились. А сейчас, Вадим, вот вам ручка и лист бумаги, пишите заявление на имя министра.
Шимановский написал заявление и передал его мне. Он с надеждой смотрел на меня.
— Да вы что, Вадим, трясетесь, как лист на ветру? Успокойтесь, наконец. Не переживайте, я постараюсь помочь вам в этом вопросе.
Мы пожали друг другу руки и стали одеваться. Через минуту мы по одному вышли с ним из здания Дома офицеров и направились в разные стороны.
Бык подъехал к месту встречи с лидером ОПГ «Первые горки» на своем джипе. Он выскочил из машины и в сопровождении Храпуна направился в кафе, где его ожидал Гордей.
— Привет, Гордей, — поздоровался с ним Бык. — Что за проблема, которую ты хотел со мной обсудить?
Гордей поднялся из-за стола и обнял его за плечи.
— Садись за стол, Наиль. Поешь с нами, а уж потом мы с тобой ее обсудим.
— Извини, Гордей. Я весь город проехал не для того чтобы поужинать, а для того чтобы обсудить твою проблему.
— Дело твое, Наиль. Тогда слушай. Ко мне неделю назад приехал некто Абдулла Гумерович Гатин, директор одной из продовольственных баз, и попросил меня вмешаться в возникший между вами скандал. Я не буду тебе пересказывать, что он говорил, но он заявил мне, что хочет работать со мной. Вот в принципе и вся проблема, Наиль.
Бык насупился. Всем ребятам, сидевшим за этим столом, показалось, что он вот-вот взорвется. Он сверкнул налившимися кровью глазами и посмотрел на Храпуна.
— Гордей, а как бы ты поступил с барыгой, который захотел работать подо мной? Тебе не кажется, что ты у меня изо рта вытаскиваешь вкусный и жирный кусок мяса?