Волков. Велесова ночь
Шрифт:
Но дело не только в этом. Пусть шеф так и не сравнялся со мной в колдовской силе, пусть не стал выдающимся знатоком ритуалов – смотреть он все-таки умел, и не только глазами. И даже в мире, где энергия хлещет буквально со всех сторон, ему наверняка под силу заглянуть чуть глубже. И
– Вот я и удивляюсь. Вроде да, а вроде… – Шеф снова прищурился, будто пытаясь просветить меня насквозь. – Так это что ж получается, ты…
– Теперь я Владимир Волков. И тоже, представь себе, привык к этому имени, – усмехнулся я. – Можно Володя. Можно Владимир Петрович. Можно ваше сиятельство… Вовкой не надо – по чину уже не положено.
– Сиятельство? – Шеф приподнял седые брови. – Быстро же ты… Владимир Петрович. И говоришь красиво. Только одно у тебя, друг ситный, не сходится.
Глаза напротив вдруг полыхнули недобрыми огоньками, и я с тоской подумал, что второй раз так же резво и изящно перекинуться в зверя уже не получится. Но, к счастью, возвращаться к мордобою шеф, похоже, не собирался. Хоть и всем своим видом давал понять, что до доверия и взаимопонимания нам еще…
Скажем так, далековато.
– Помер ты, Владимир. В декабре девятьсот четвертого снарядом разорвало. – Шеф подался вперед, демонстрируя ладони. – Я вот этими самыми руками тебя хоронил.
– И что, даже тело видел? – зачем-то поинтересовался я.
– Да какое там тело… Что осталось. – Шеф шумно выдохнул через нос, отвел глаза – и вдруг снова впился в меня взглядом: – Не бывает такого! Может, ты чужую личину забрал или яблок молодильных
На лице шефа на мгновение мелькнул… нет, не страх – меня древний воитель уж точно не боялся. Хоть в зверином обличии, хоть в человеческом, хоть в каком угодно еще. Но сам факт моего таинственного воскрешения из ошметков человеческой плоти даже для него оказался чем-то запредельным. Из ряда вон выходящим, невозможным, немыслимым… и все-таки случившимся.
Шеф видел под личиной Володи Волкова меня настоящего. Однако при этом точно знал, что я погиб, и даже лично участвовал в похоронах.
Кажется, именно такое и принято называть когнитивным диссонансом.
– Насчет «помер» – тут ты прав. А вот насчет того света… есть нюанс. – Я на мгновение задумался, кое-как собирая мысли в кучу. – Я тебе сейчас все расскажу, ты только не перебивай, ладно?
Начал я издалека – примерно со времен князя Владимира, крестившего тогда еще Киевскую Русь. Почти тысяча лет отечественной истории уложилась минут этак в пять-десять, зато с начала нынешнего века беседа изрядно застопорилась. После русско-японской и революции тысяча девятьсот пятого года пути наших с шефом миров разошлись, и чуть ли каждое значимое событие приходилось разжевывать в подробностях. Не знаю, сколько именно времени занял весь рассказ, но когда я закончил – точнее, прекратил отбиваться от бесчисленных вопросов, – света за окном изрядно поубавилось.
Конец ознакомительного фрагмента.