Волна открытий
Шрифт:
– Да, Диночка, случилось, – ответила Наталья Викторовна срывающимся голосом. Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. – У Семена Марковича с сердцем плохо.
Дина ахнула, услышав о нездоровье Вериного отца.
– «Скорую» вызвали? Давайте я вызову. И вашего домашнего врача. Я сейчас приду. Не переживайте раньше времени, сейчас все вместе устроим. – Дина поспешила к шкафу, чтобы переодеться и бежать в соседний дом. – А что Нюта? Уже спит?
– Об этом я и хотела тебя попросить, – ответила чуть успокоившаяся Наталья Викторовна. Решительный голос Дины вселил в нее потерянное было самообладание. Она почувствовала, что теперь не одна против
– «Скорую» я вызвала и нашего врача тоже. Они, наверное, скоро будут. Я поеду с Семой в больницу, но нужно, чтобы кто-то остался с Анютой. Она спит, нужно просто посидеть с ней рядом в эту ночь. Я могла бы вызвать няню, но ей далеко ехать. Боюсь, она не успеет до приезда врачей. А завтра утром она придет и сменит тебя. Или я. Ой, не знаю еще, что будет завтра… Поможешь, Диночка?
– Конечно, я уже бегу, – ответила Дина, на ходу застегивая пальто.
Всего через несколько минут она вошла в подъезд соседнего дома, в котором жила ее подруга Вера с родителями и четырехлетней дочерью Аней. Дверь квартиры оказалась открытой. Врачи из клиники, где наблюдался Семен Маркович, приехали даже быстрее, чем ожидалось, и уже приступили к осмотру. Семейный доктор семьи Кантеров – Георгий Константинович, или, как его все по-домашнему называли, Гоша, – тоже находился рядом.
– Вере звонили? – тихо спросила Дина у Натальи Викторовны, встав у нее за спиной.
– Нет еще. Да и зачем, если мы пока не знаем, что с ним.
– Подозрение на инфаркт, – ответил доктор на ее слова. – Срочно госпитализируем.
Семен Маркович лежал бледный, с искаженным от боли лицом и отрешенным взором. Все его мысли сейчас сосредоточились на больном месте – там, где так сдавливало сердце. «Как же ему плохо», – подумала Дина и сглотнула подступившие слезы. Так тяжело было видеть этого сильного, деятельного человека, мудростью и цельностью которого она восхищалась сколько себя помнила, лежащего теперь таким беспомощным.
Санитары положили пациента на носилки и понесли к машине «скорой помощи». Наталья Викторовна спешно оделась, хотя руки ее тряслись и пуговицы на шубке никак не хотели застегиваться.
– Пойдем, Наталья, машина у подъезда, замерзнуть не успеешь, – поторопил ее Георгий Константинович.
Она вышла за дверь, но тут же остановилась и обернулась к Дине, собираясь дать какие-то последние наставления.
Та прервала ее:
– Не волнуйтесь, с Нютой все будет хорошо. И Вере я позвоню. Вы мне дайте знать, когда прояснится с диагнозом. Обязательно позвоните. Мы же у вас три мушкетера. Вместе-то легче. – Дина чуть-чуть улыбнулась, и при взгляде на нее на лице у Натальи Викторовны тоже появилось нечто напоминающее улыбку.
– Спасибо тебе, Диночка, вы у меня такие молодцы. – Она обняла Дину, поцеловала по-матерински в висок и направилась следом за врачом.
Не включая свет, Дина вошла в кухню и встала около окна. Она видела, как санитары вынесли из подъезда носилки, закатили их в автомобиль «скорой» и помогли Наталье Викторовне забраться туда же. Георгий Константинович сел в свою машину, и скромный кортеж помчался по ночным московским улицам куда-то на запад.
«Нужно все-таки позвонить Вере», – подумала Дина, проводив глазами проблесковый маячок медицинской кареты. Подруга обожает отца и не простит им такого промедления.
Единственная настоящая подруга Дины была океанологом и находилась в одной из своих постоянных экспедиций. Научно-исследовательское судно, на котором работала Вера, дрейфовало
Дина любила Веру, восхищалась ею и немножко завидовала. Вера всегда была целеустремленной и волевой. В отличие от Дины, она рано поняла свои интересы и с детства знала, чем хочет заниматься. Поступив на биологический факультет Московского университета, к моменту его окончания она имела несколько опубликованных научных работ, четко оформившийся круг профессиональных интересов и большую цель. Вера посвятила себя морю.
Молодая и амбициозная выпускница не собиралась сражаться с авторитетами, доказывая свою научную состоятельность. Она не собиралась сидеть и надеяться, что ее заметят и возьмут в очередную экспедицию. Ведь только так можно было собрать материал для исследований и проверить теоретические выкладки. Жизнь слишком коротка, а в мире слишком много интересного и неизведанного, чтобы тратить время на подковерные игры с бюрократами от науки. Для полноценной и независимой работы ей было необходимо собственное научно-исследовательское судно. И Вера его получила.
К тому времени ее отец стал по-настоящему состоятельным человеком и мог оплатить подобные расходы. Поэтому, когда накануне окончания университета Кантер-старший поинтересовался у Веры, что бы ей хотелось получить в подарок, она, ни секунды не думая, сообщила ему о своих планах.
Услышав об этом, Семен Маркович на минуту лишился дара речи. Он, конечно, знал, что его единственная дочь – человек неординарный. Но такого он не ожидал даже от нее. И дело отнюдь не сводилось к сумме первоначальных вложений, хотя стоимость этого сомнительного, с его точки зрения, актива была чрезвычайно велика. Отец понимал, что одним этим не обойдется. Судно же не антиквариат, который поставь на полку, любуйся, пыль стирай – и никаких тебе других забот. Ему периодически требуется ремонт, необходимо оплачивать налоги, работу экипажа, топливо – да мало ли еще статей расходов может возникнуть в связи с содержанием такого «подарка»!
Мозги у Веры всегда работали не хуже, чем у Семена Марковича. Она была бы хорошим бизнесменом, если б наука не интересовала ее больше. Вера подробно описала отцу, как с помощью будущей плавучей лаборатории планирует сама зарабатывать деньги и обеспечивать ее полноценную научную работу. Уже через три года она намеревалась содержать свое судно без посторонней помощи, а от отца требовались только первоначальные вложения.
Консультации со специалистами убедили Кантера в доводах дочери, и он согласился. Его юристы нашли какую-то изящную схему покупки подходящего судна в рассрочку, в результате чего Вера получала то, что хотела, а Семену Марковичу не пришлось изымать из бизнеса огромную сумму денег. Так в двадцать три года Вера стала владелицей одного из самых современных научно-исследовательских судов в мире, несколько раз в год ходившего в рейсы в различные точки земного шара.
Содержанием судна занимался специальный фонд, учрежденный Верой. В соответствии с целью очередной экспедиции, научный совет фонда приглашал принять в ней участие тот или иной состав ученых. Чаще всего российских, но, бывало, обращались и к зарубежным исследователям. Таким образом, Вера не только сама вела научную работу, она помогала другим своим талантливым коллегам, невзирая на чины и звания, заниматься любимым делом. Благодаря возможностям, которые она им открывала, многие из начинающих и перспективных исследователей за последние пять лет успели стать учеными с мировыми именами.