Вольная птица
Шрифт:
– Венки, тебе не кажется, что подслушивать разговоры невежливо?
– великанша развернулась ко мне. Я вздрогнул.
– Ты давно проснулся. Вставай и оденься уже наконец.
Подчинившись, я молча поднялся. Не особо стесняясь своего голого вида, достал из сумки чистое бельё и не спеша принялся одеваться. Интересно, как эта Суани нас нашла? У Ретки остался маяк? Вряд ли! Мой телефон обнаружился не в кармане, где ему положено быть, а на каменном уступе. И с него писали. М-да, всё просто, она сообщила, где находится. Надо было отключить его. Для меня мигало несколько сообщений, все от
– Я уже позвонила твоей матери и сказала, что с тобой все в порядке, - Великанша говорила, даже не оборачиваясь.
– но будет лучше, если ты ещё и позвонишь сам.
Я переключил телефон на звонок по резервной связи, основная опять барахлила, но мамин телефон не отвечал. Включил автопинг и подсел к костру. Ретка скромненько так улыбалась до ушей. Её спутница была спокойна, никаких эмоций, скала просто.
Теперь при свете костра у меня появилась возможность рассмотреть её. Никогда не видел живую Суани! Она была блондинка, светлая с какой-то примесью серого. Не очень длинные волосы забраны в короткую тонкую косичку, перемотанную на конце кожаным шнурком. Просторная рубаха и длинная юбка были каких-то невнятных цветов и покроев. Она подкинула дрова в костёр и подняла взгляд. Серые, почти бесцветные глаза, обтянутые чуть заметной сеткой морщинок, очень сильный взгляд... Сколько же ей лет? Я видел довольно близко Лимунику, даже у неё морщин почти нет... Я сглотнул.
– Мастер, почему вы позволяете мне видеть ваше лицо?
Она усмехнулась. У неё, кстати, вполне симпатичная улыбка, если бы не этот пепел в глазах...
– Почему я должна его прятать?
– Насколько мне известно, лица Морок не видели даже некоторые Великие.
Она приподняла бровь. Внутри меня немножко потряхивало от такой внезапной встречи с легендой. Морок считали почти всесильной. Она была как олицетворение истинной, природной силы старой Арнелет. Истинной магией!
– Почему ты считаешь, что я ношу это имя?
– Простите ами, но вам на вид лет 400, Ретка называет вас учителем, а кроме того, я слышал как-то, что Морок отличается довольно высоким ростом.
Великанша вздохнула:
– Болтушка-Морена!
– Она резко повернулась ко мне, пристально разглядывая меня с лёгкой иронией.
– А ты действительно умненький мальчик!
Я невольно отпрянул. Кроме обычного для неолетанок поколения моей матери и старше презрения к мужчине недостаточно морального поведения, в глазах Великой Суани читалась некоторая досада и вожделение. От улыбки, с которой она разговаривала с Реткой, не осталось и следа.
Юбля! Что я ей плохого сделал? Ребёнка совратил? Она сама кого хочешь совратит! Чёрт! Не стоило при этом монстре так показательно одеваться. Я тут и пикнуть не успею, прижмут и отымеют, и ведь подотрут потом мозги и скажут, что так и было. Что мальчик и так моралью не отличался! То-то она от меня лицо не прячет!
Я быстро встал и начал собираться. В конце концов, будет лучше прийти к отцу немного раньше.
Морок вернулась разглядывать костёр:
– Венки, если ты собрался в город, то ты туда не пойдёшь. В Клинках бунт, Роджера предали. Там сейчас битва, и улицы трупами усеяны.
Битва? Предали?
– Что ж, я солдат братства отца! Если там бой, то я тем более должен быть там как можно быстрей.
– Сядь!
– Я сделал шаг к выходу. Сила швырнула меня обратно на шкуру.
– Ты ещё и дерзкий и неуважителен к старшим! Я обещала твоей матери, что ты будешь в безопасности и не полезешь в эту битву.
Морок встала. Юбля, в ней метра три роста! Это не высокий рост называется, а гигантский! Мало того, что она Величайшая из мастеров Ар, мало того, что у неё в каждой верхней руке мышечная сила небольшого танка, так она ещё и ростом такая, что я себя 13-летним мальчишкой чувствую.
Ретка тихо хихикала в углу. Мои перепалки с Морок её веселили.
Великая Суани остановилась у столика с едой:
– Венки, что-нибудь из этого можно есть, не рискуя попасть под влияние трав?
Юбля, а если я не сознаюсь? Было бы шиком опоить Морок. Жаль, не подмешал во что-нибудь хорошего снотворного, а лучше слабительного! Юбля! Ага, и потом тебе абсолютно беззлобно перекроят мозги! Такое точно не простят!
– Да, всё, кроме вина. В нём коктейльчик для болтливости.
Ретка аж подпрыгнула:
– Ты же сам его пил?
– Есть травы, которые действуют на неолетанок, но не действуют на даккарцев, и наоборот.
Ретка надула губки, но она меня сейчас не интересовала. Нефиг было смеяться в углу, когда эта терминаторша надо мной измывалась! В город я не попаду. Если мать просила Морок, чтобы я сидел здесь, мне придётся смириться. Разборки с мамой очень паршивое предприятие. С Морок, наверно, ещё хуже. Мама меня всё таки любит. А эта громила вот абсолютно бесцеремонно швыряется Ар. А я, между прочим, чужой мальчик! Пусть и не очень моральный.
Не то, чтобы я сильно рвался в бой. Я сам обещал матери не подвергать себя опасности. Просто оставаться в компании этой легенды мне уж очень не хотелось! Меня буквально потряхивало от её взгляда. И Ретка здесь не защита ни в одном глазу, котёнок перед мощным тигром. Юбля, почему я в этом зоопарке чувствую себя кем-то съедобным?!
Я поудобнее устроился в уголке на шкуре. Ретка притихла, изображая, что ей стыдно перед мастером, что её так легко опоили. Да не узнала бы она эти травы на вкус, их мало кто использует! Глупый, безобидный ребёнок! Морок нашла упаковку с чем-то съестным и устроилась с ней на полу по-турецки. Манеры у неё, кстати, получше чем у Ретки, даже несмотря на архаичный вид.
– Мастер, вы так и не ответили, почему позволяете мне видеть ваше лицо.
Я поднял взгляд, стараясь смотреть этой легенде в глаза. Великанша неторопливо дожевала кусок, вытерла губы салфеткой.
– Что-то подсказывает мне, что ты не станешь обо мне никому рассказывать. Не спрашивай, почему.
Адениан:
Арсе была высокая сильная ами с ярко подведёнными глазами:
– Камель, ты поручишься, что он говорит правду?
Камель закивала головой: