Вольная птица
Шрифт:
Выйдя на работу в пятницу, Рамона сразу заметила перемену в Дасти.
— Ты, похоже, неплохо поладила с Мигелем, — сказала она, оставшись с Дасти наедине.
— Ты была права — он очень хороший человек. — Избегая взгляда Рамоны, она принялась складывать салфетки.
— Ну как? Родишь моему брату крепких сыновей, достойных фамилии Сантьяго? Мигель ведь последний мужчина в нашем роду. Мама будет просто счастлива. — Рамона заулыбалась, побуждая ее к ответу.
— М-м-м, рановато говорить
— А о любви?
— И для этого рановато. Я и знаю-то его всего пару недель.
— А любовь с первого взгляда?
— Ее ненадолго хватает. — Дасти откинула салфетки. — Я видела собственными глазами, к чему это приводит.
— Тебе не повезло? — высказала догадку Рамона.
— Моим родителям, — вздохнула Дасти. — Им не следовало жениться и рожать детей. Я вспоминаю бешеные стычки между ними и сейчас, повзрослев, понимаю, что после они занимались бешеной любовью. Только это может объяснить, почему они прожили так долго вместе.
— Не считая тебя, — вставила Рамона.
Дасти покачала головой:
— Едва я достигла школьного возраста, мать попыталась использовать меня в качестве предлога, чтобы заставить отца жить по ее желанию. А когда он не поддался, бросила его, прихватив меня с собой. «Ребенок нуждается в безопасности и стабильности», — процитировала она высказывание матери.
— Ты в это не веришь?
Дасти задумалась. После стольких лет споров с матерью она впервые попыталась поставить себя на ее место. Подумала о том, как сама будет себя чувствовать в положении матери.
— Пожалуй, я могу ее понять… Но я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем когда была с отцом. Он…
— Любил тебя, — завершила за нее фразу Рамона. — Тебе незачем говорить о нем — я понимаю.
Но Дасти-то хотела говорить о нем:
— У него всегда были наготове улыбка и сказка для меня. Он всегда находил нам кров, одежду и пищу. И мы вовсе не перебивались кое-как.
Дасти почувствовала чью-то руку на своей талии и увидела рядом с собой Маму Розу.
— Ты говоришь о своем отце? — Дасти кивнула. — Продолжай. — Мама Роза мягко пожала ее талию.
— Иногда протекала крыша, но он тут же чинил ее. Он мог починить все, что угодно. Но терпеть не мог канцелярской работы, и по мнению моей матери это означало, что он не мог обеспечить безопасность и стабильность. Отец был хорошим работником. Служба парков нанимала его каждый сезон, а на зиму он находил другую работу, даже если нам и приходилось часто переезжать с места на место.
Не зная даже почему, но Дасти хотела, чтобы обе женщины взглянули на отца с ее точки зрения.
— Он честный и ответственный человек. Он ни разу не пропустил выплату алиментов и всегда оплачивал
— И по этой причине твоя мать развелась с ним? — спросила Мама Роза.
— Она говорила, что его образ жизни не годится для воспитания ребенка.
— Она думала о себе и о тебе, — медленно подытожила Мама Роза. — Но поскольку он любил тебя и помогал материально, я думаю, что она была неправа. Хотя мне-то легко говорить. Думаю, что если любишь кого-то, то любишь его таким, какой он есть, а не таким, каким хочешь, чтобы он был.
— Мама, как ты считаешь, есть любовь с первого взгляда? — спросила Рамона.
Ее мать покачала головой:
— Как можно полюбить кого-то, не зная его?
— Что если люди знают друг друга, но знают также и то, что у них разные устремления в жизни? — спросила Дасти.
Мама Роза улыбнулась:
— Тогда нужно искать компромисс, ибо каждый из них для другого и есть самое главное на свете устремление. И никогда не забывай об этом. — Она отступила, чтобы заглянуть в обеденный зал. — Луиза сажает гостей за один из столов Рамоны. Пора приниматься за работу.
Рамона пошла приветствовать своих гостей, но Дасти окликнула Маму Розу:
— Мама, — Дасти уже привыкла называть ее так, — откуда вы знаете, что любовь в таком случае выживет и компромисс будет стоить того?
Женщина мягко взглянула на нее:
— Нужно верить в себя и… — она сделала паузу, изучая лицо Дасти, — в мужчину, которого любишь. — Она похлопала Дасти по щеке. — Не волнуйся. Mi miguelito позаботится о тебе и ваших детях. — Она подмигнула и поспешила на кухню.
Но это значит, что на компромисс должна буду пойти я, молча запротестовала Дасти. Она умела позаботиться о себе, а Мигель в своих усилиях защитить ее уже проявил тенденцию указывать ей, что делать. Такое поведение может усугубиться, если только она выйдет за него замуж и родит ему детей.
Возместит ли ей любовь потерю независимости?
Не готовит ли независимость ей в удел одиночество?
Долго ли будет продолжаться та боль, которая возникнет, если она оставит Мигеля и вернется в Моаб?
Ей нужны были ответы на эти вопросы. Ее одежда постепенно перекочевывала в шкаф Мигеля. И когда сегодня по дороге на работу она забрала «виллис» из гаража, он предложил ей отказаться от своей квартирки и переехать к нему. Он ничего не просил взамен, даже денег за проживание, не говоря уже о любви. Хозяин ее дома, говорил Мигель, может возражать против животных в квартире, но даже если и не будет возражать, Коди лишится огороженного дворика, который был в его распоряжении, когда он жил в доме Мигеля.