Волнистый попугайчик

Иноуэ Ясуси

И вот однажды, уже в ноябре, в солнечный день я отправился в парк незадолго до закрытия, то есть до четырех часов. Я торопливо шел по парку, стараясь если уж не насладиться прогулкой, то хоть исполнить эту ежедневную обязанность. В роще висело меж оголенных стволов красное закатное солнце.

Выйдя из рощи, я наткнулся на мужчину с портативным радиоприемником. Того самого, с которым мы обменялись короткими фразами на трибуне ипподрома.

– Я потом еще раз видел того волнистого попугайчика. – сказал он. – Кажется, как раз на этой дорожке.

Воробьев было больше, чем в тот раз. Стая штук в тридцать, наверно. И среди них этот зеленый, только он сделался совсем такой же, как все. Я даже удивился. Знаете, по-моему, этот попугайчик вовсе не думает, что он попугайчик. Считает себя воробьем.

– Да? – Я не нашелся, что ответить. Мы пошли рядом. Приближалось время закрытия парка.

– Но все-таки он, наверное, понимает, что он не такой, как другие воробьи?

– Да нет, по-моему, он этого не замечает. Воробьи-то, должно быть, видят, что есть среди них один какой-то не такой, ну, раскраска у него другая, но все-таки он тоже птица, и потом…

– Воробьи – может быть, но попугайчик…

– Я думаю, если бы этот зеленый осознал, что он не такой, как все, он бы не остался с воробьями. Но он не осознает. В этом-то и трагедия.

Тут мужчина неожиданно рассмеялся, и стало заметно, как много у него морщин.

– Вы простите, что я о своем, но дело в том, что я тоже такой вот попугайчик. Всю жизнь не замечал, что я не такой, как все, и жил среди воробьев. В этом году ушел с работы по возрасту и, к счастью, будущей весной поступаю на новое место, но на старой работе я всегда был попугайчиком.

– …

– Не умею я продавать вещи, не создан для этого, а вот сдуру поступил в компанию, которая этим занимается, да так и прослужил в ней все положенные годы. Это, знаете, настоящая трагедия. Правда, я хорошо работал, у компании ко мне особых претензий не было, и она меня честно держала сколько положено. Вот как эта стайка воробьев.

Мы вышли из парка, и решетчатые железные створки ворот тут же замкнулись за нами. Мы стояли и разговаривали еще минут пять, а потом распрощались.

* * *

Женщину, что занималась вязаньем на трибуне, я встретил уже в декабре. Я выходил из парка и чуть не столкнулся с ней у ворот.

– О… – Мы поклонились друг другу, но она, по-моему, не сразу узнала меня и лишь немного погодя сказала:

– Ах, кажется, мы с вами…

Тогда она немного походила на противного мальчишку, но теперь показалась мне нежной и красивой.

– Вы тут недалеко живете?

– Отсюда пешком минут двадцать. Мой муж сейчас бежит марафон, и я должна его здесь забрать. – В самом деле, на той стороне улицы стояла машина.

– Не видали ли вы с тех пор волнистого попугайчика? – спросил я. Это и правда меня интересовало.

– Нет.

– Помните, тогда на трибуне был еще один человек. Я недавно встретил его, он говорит, что потом еще раз видел попугайчика в парке.

– Что вы говорите! Как-то он сейчас, этот попугайчик? Такой симпатичный был, умненький.

Плохо ему, наверное, у воробьев. Надо быть очень терпеливым.

– Он, наверное, не знает, что он волнистый попугайчик. Думает, что он тоже воробей. Правда, это не мое мнение… – сказал я.

– Да? Никогда бы не подумала, – удивленно отозвалась женщина. – Знаете, я рассказала про эту птичку мужу, а он говорит: «Этот попугайчик – это я». – Она слегка пожала плечами и засмеялась. – Он сказал: «Я волнистый попугайчик, а живу с воробьями, приходится терпеть».

– Он у меня художник.

– …

– Он считает, что коллеги-художники – та же стая воробьев и попугайчику среди них ни за что не пробиться наверх.

– …

– Правда, будущей весной у него будет персональная выставка на Гиндзе, в галерее К.

– Ну вот, видите, как хорошо. Какой же он у вас попугайчик?

Тут женщина вдруг заторопилась:

– Ой, вон он, мой попугайчик, появился. Извините, я пойду, до свидания. – Она поклонилась и пошла на ту сторону улицы, где стояла машина. Вдали показался рослый бегун в спортивной майке. Он бежал по осыпавшейся аллее и, насколько я мог судить издалека, выглядел молодым и свежим.

* * *

На днях ко мне пришла несколько истеричная дама средних лет.

– Я услышала в лавочке у зеленщика, – сказала она, – что у вас в саду видели вместе с воробьями волнистого попугайчика, и подумала: а вдруг это мой? У меня был такой.

И она попросила позвонить ей, если его заметят опять. Этот попугайчик куплен за границей, объяснила она, он очень ценный, совсем не такой, как обычные.

– Обязательно надо его поймать. В Японии, знаете ли, мало таких…

– Да, ко мне в сад прилетал зеленый попугайчик, но это было довольно давно. После этого он больше не появлялся, да, может быть, и не появится, – сказал я.

– Если все-таки появится, я вас очень прошу, позвоните мне. Бедняжка, ведь эти воробьи похитили его, не отпускают!

– …

– Его непременно надо поймать, – настаивала дама.

Когда малосимпатичная посетительница ушла, я вернулся к себе в кабинет, закурил и вышел в сад. Бродя по траве, усыпанной последними осенними листьями, я думал о том, что бывшая хозяйка попугайчика напрасно горячится. Нет уж, пускай эта птичка летает себе с воробьями. Ее не надо ловить. Не знаю, какая она – такая, как говорит· тот пожилой мужчина, или такая, как говорит художник, но только в стае воробьев она счастливее, чем в клетке. «Ее, видите ли, не отпускают – что за чушь!» – произнес я вслух. Эти воробьи великодушно приняли ее, они не похитители, а покровители. Быть может, он и правда заграничный, этот попугайчик, но теперь он уже давно сделался японским, одичал и живет с воробьями на правах любимого и почетного гостя.

Некоторое время я размышлял, не отправиться ли мне на дальнюю прогулку – в ту рощицу в парке близ ипподрома. Мне казалось, что там я когда-нибудь встречу волнистого попугайчика.