Вольному воля

Серова Марина Сергеевна

Я потерла нывшую шею.

«Да уж, твои костоломы постарались», — подумала я и взглянула на шефа исподлобья.

— Ну вы сами понимаете, работа у них такая, — как будто прочитав мои мысли, сказал Сарафанов. — Но ведь и вы тоже не правы. Залезли ночью на чужую территорию… Нехорошо.

«Вот только морали мне читать не надо! — его манера говорить начинала меня раздражать, но я тут же взяла себя в руки. — Ведь он именно этого и добивается, Танюха! Держи себя в руках, ему не удастся тебя разозлить».

Я нагло смотрела на этого босса бандитов и наемных убийц. Устроившись покомфортнее

на удобном мягком стуле, я позволила себе немного расслабиться, закинула ногу на ногу, а руки скрестила на груди.

— Ну так как, будем разговаривать или нет? — Сарафанов начал терять терпение.

— А о чем нам с вами разговаривать? — проговорила я.

— Ну, может быть, вы хотите объяснить, что вы делали здесь ночью, одна? Только давайте сразу договоримся: сказочку о том, что заблудились, вы рассказывать не будете.

— Да ни о чем я с вами договариваться не собираюсь. А что я тут делала, не скажу. Ну что, вы убьете меня за это или пытать будете?

— Да нет. Зачем же так сурово? Но просто так вы отсюда не уйдете, можете мне поверить, — взгляд Сарафанова вдруг стал жестким и колючим.

— Вызывайте милицию, — бесшабашно ответила я и посмотрела ему прямо в глаза. Пусть знает, что мы тоже чего-то стоим и не таких видали.

— Милицию, говорите? — Сарафанов на минуту задумался. — С милицией мы всегда успеем. Да и что-то вы слишком cвободно о ней говорите. Наверняка у вас там связи. Нет уж, так легко вы не отделаетесь. Для начала, наверное, нам нужно познакомиться. Меня зовут Владимир Иванович. Фамилия моя Сарафанов. Да вы и сами наверняка все знаете.

Хозяин кабинета вопросительно посмотрел на меня, видимо ожидая, что сейчас я начну рассказывать ему в подробностях свою автобиографию.

Я молчала.

Сарафанов подождал, но, не встретив понимания с моей стороны, решил продолжить свой монолог.

— Не хотите говорить, не надо. Ваше имя недолго выяснить. Я, когда ехал сюда, заметил в посадках бежевую «девятку», скрытую в кустах. Плохо вы маскируетесь, гражданочка, как вас там… Сейчас ребята принесут оттуда ваши документы, и мы наконец-то выясним, кто вы и зачем сюда явились.

«Ну и пусть себе выясняют», — зло подумала я.

Про машину я совсем забыла. А там в бардачке лежат мои водительские права и кое-какие бумажки. Ну, не беда. По этим документам они смогут узнать лишь мое имя и фамилию, не больше. Да и на здоровье. В смысле — пусть подавятся.

В ту же секунду, как я об этом подумала, в комнату вошел тот охранник, который заехал мне по шее на лестнице. Он отдал Сарафанову пакет, в котором лежали мои документы.

— Вот сейчас мы все и узнаем, — довольно проговорил Сам, роясь в моих бумагах. Он достал из пакета водительское удостоверение и прочел: — Иванова Татьяна Александровна. Настоящее? — он повертел в руках документ, недоверчиво глядя на меня.

— Конечно, нет, — нагло ответила я. — Неужели вы думаете, что, отправляясь сюда, я возьму с собой настоящие документы?

— Ну, нет так нет. Не хотите назвать свое настоящее имя, будете Ивановой Татьяной Александровной. Ну-с, Татьяна Александровна, какова цель вашего визита к нам? Иначе говоря, чего приперлась? Кто тебя послал? На кого работаешь? — в его глазах снова

появилось жесткое выражение.

— Секрет фирмы, — попыталась я сострить.

— Ну, то, что ты не из ментов, это и так ясно, невооруженным глазом видно. Тогда откуда? — Сарафанов задумался о чем-то. — Кажется, я знаю…

И чего он там знает? Сейчас припишет мне все грехи, совершенные человечеством за последние пять тысяч лет, а я — расхлебывай. Надо бы узнать, чего он там навыдумывал. Может, лучше сознаться? Сведений, интересующих меня, я, конечно, не получу, зато, быть может, цела останусь.

— Игорь! — крикнул Сарафанов в темноту коридора.

Вошел тот самый, который рылся у меня в машине.

— Обыщи эту сучку и отведи ее, сам знаешь куда, — скомандовал Сарафанов.

Игорь грубо схватил меня и принялся лапать. Этому ублюдку доставляло удовольствие щупать мое тело. Я сжала зубы, чтобы не врезать ему. Пусть полапает, если ему не хватает женского внимания и ласки. Пусть подавится! После того как он извлек из моего кармана-сумки пистолет, отмычки и остальное содержимое, охранник схватил меня под мышки и потащил из комнаты. Я попыталась сопротивляться, но это было совершенно бессмысленно. Лосище еще сильнее сжал меня и прорычал:

— Не дергайся, хуже будет!

Я решила не дергаться. Голова и так ныла, а тут еще этот дебил собрался, видимо, вправить мне мозги. Он дотащил меня до какой-то каморки в конце коридора и втолкнул туда. За моей спиной захлопнулась дверь, и я оказалась в полной темноте. Фонарика у меня не было, поэтому пришлось ждать, пока глаза привыкнут к темноте и я смогу хоть как-то сориентироваться в кромешной тьме чулана. В том, что это был именно чулан, я не сомневалась, вот только назначением его вряд ли было хранить варенье и старые вещи. Больше походило на то, что здесь содержали под арестом людей. Точно, чулан использовали как тюрьму, вот теперь и мне придется провести здесь какое-то время. Может, час, а может, и больше.

Делать мне все равно было нечего, и я принялась ощупывать помещение, в котором мне предстояло провести бог знает сколько времени. Стены холодные и крашеные. Пол грязный и скользкий. Фу, гадость какая! И крысы здесь наверняка есть. При мысли об огромных, жирных, мерзких крысах я внутренне содрогнулась. Девушка я вообще-то неробкого десятка, но такие твари, как крысы, не столько приводили меня в ужас, сколько вызывали отвращение. Даже пистолета не оставили, изверги. Хотя бы без патронов. Обороняться от крыс нечем.

Я устроилась в уголке и принялась ждать. А что еще оставалось делать? Разве что размышлять. Невеселые были у меня мысли. Я в плену у известного в Тарасове бандита Сарафанова. Только вот никто не может доказать, что он бандит. И никто не знает, что я у него в плену. И что он собирается со мной делать, известно одному ему да еще богу.

И сижу я тут, не в силах что-либо предпринять. А почему, собственно, не в силах? Я посмотрела на дверь — по ее периметру просвечивал свет, значит, она не слишком плотно прилегает к косяку. Может, попытаться ее открыть? Я встала и, насколько позволяло пространство, разбежалась. Со всего маху ударившись в дверь плечом, я почувствовала, что она скрипнула под моим напором.