Вольный Флот 2. На дальних берегах
Шрифт:
– Я не брал никого в долю и Маулс ничего мне не платил!
– возмущенно отверг все эти подозрения Обмылок, - Я украл это золото и сбежал с корабля!
Он не знал зачем это сказал, просто понимание того, что его золото и та счастливая, сытая, беззаботная жизнь, которую можно было на них купить, находятся в чужих руках, помутило рассудок.
– Да! Украл! Нет никакого клада - они гонятся за мной! Я приплыл сюда думая, что здесь можно спрятаться! Я думал, что тут есть солдаты и боевые корабли, но тут кучка пьяниц с ружьями и старая баржа, которую они разнесут одним плевком! Хотите забрать это золото?! Берите. Я буду хохотать,
Хомстед, действительно, только в холостую хлопал ртом. Описанное Обмылком было весьма правдоподобно. Слишком правдоподобно. За ту сумму, что была у него в руках, он бы сам, не задумываясь, учинил бы подобное, будь у него боевой корабль. Громила испуганно посмотрел на Губернатора.
– Сэр..? Что будем делать с ним, сэр?
Но Хомстед, ничего не ответив, на деревянных ногах вышел прочь. Его подручный, пятясь и опасливо косясь на Обмылка, покинул подвал и запер дверь. Скинув с себя путы Обмылок вскочил, подтащил стул к окошку и намотав веревку на кулак, разбил стекло. Выбравшись наружу, он убедился, что его никто не видел, прижимаясь к стене обогнул здание и выглянул.
Губернатор, видимо, раздавал указания, потому, что из дверей выбегали, направляясь в разные стороны, его люди. Один из них, проделав десяток шагов в одном направлении, воровато оглянулся и направился к офисам севионцев.
Убедившись, что все разошлись, Обмылок снял ботинки, повесил их на шею и, крадучись, нырнул внутрь особняка. В прошлый раз ему удалось запомнить дорогу к кабинету Губернатора, так что, осторожно ступая вдоль стенки, чтобы поменьше скрипеть, он подошел к дверям и заглянул в замочную скважину. Хомстед был внутри. Сидя за столом он перебирал сверкающие монеты, что-то бормоча под нос. Рядом стояла бутылка опустошенная уже наполовину.
Обмылок осторожно подергал дверь. Та была заперта. Зато, большие застекленные двери, ведущие на балкон, были приоткрыты. Вспомнив, как выглядит здание снаружи, он прокрался до конца коридора и, выйдя на маленький балкончик в торце здания, перелез на парапет и по нему добрался до балкона кабинета. Там Обмылок успокоился, чтобы не выдать себя хриплым дыханием, и огляделся. Его единственным оружием была пара связанных шнурками ботинок. Ободрав со стены кусок отваливающейся штукатурки, он утяжелил один и взвесил в руке. Получилось недурно. Еще раз глубоко вздохнув, он шагнул к двери, когда внизу послышались голоса. Присев, чтобы его не заметили, Обмылок замер. Кто-то решительно вошел в особняк и, прогрохотав по лестнице, остановился напротив дверей кабинета громко постучав.
– Хомстед! Открывай! Я знаю, что ты там!
– Иди к черту, Конрад! Мне не о чем с тобой говорить!
– А мне кажется, что есть! Мне кажется, что у тебя есть множество маленьких, блестящих, желтых причин поговорить со мной!
– Это тебя не касается! Это - награбленные деньги! И я, как представитель законной власти на этом острове, их конфисковал!
– Ты не имел права! Этот хорек находился на территории моего торгового поста. Ты выкрал его и деньги! Это вмешательство в дела компании!
– Ну подай на меня в суд!
– Я сам здесь суд и присяжные! Если ты не откроешь, я вынесу эту дверь и выбью из тебя все дерьмо, жирный тупой скряга!
– Попробуй и я пристрелю тебя как собаку!
– раздался
– Ты хочешь меня напугать своей пукалкой?! Ха! Да ты в дверь попасть не можешь!
Грохнул выстрел, за которым последовали громкие проклятья минимум на четырех языках.
– Как ты там, Конрад? Похоже, я все таки попал!
– Я скормлю тебе твои яйца, мудак!!!
– Погоди! Сейчас вернуться мои парни и мы посмотрим, кто чьи яйца сожрет! Беги к себе и запирайся, пока не поздно, потому, что ты нарвался и я вас всех зарою!
– Сука тупая! Ты хочешь устроить войну?! Поделись по хорошему и я все забуду!
– Делиться с тобой? За какие такие заслуги!? Это мои парни выпасли крысеныша! Ты, кстати, в курсе, что клада нет и тот корабль ищет его?
– Да плевать! Грохнем и зароем! Пусть ищут, сколько влезет! Не заговаривай мне зубы - не каждый день в этот богом забытый угол заплывает такая добыча и если ты думаешь, что я позволю тебе, куску дерьма, прибрать все к рукам, то ты ошибаешься!
В дверь ударили с ноги, в ответ грохнул еще один выстрел. К особняку начали подтягиваться местные. Люди Маулза несколько раз, для острастки, пальнули над их головами. Услышав это, Губернатор выскочил на балкон, заорал: " Все сюда! Бей севионских!" после чего, обернувшись, увидел притаившегося в углу Обмылка.
Время замерло… Обмылок несколько раз испытывал такое ощущение. Первый раз в детстве, когда, убегая от обворованного им лавочника, чуть не попал под трамвай. Второй раз - когда ребята Луи скинули его с моста за то, что он залез на их территорию. Третий - тогда, на Доминисе, когда они с Бьерном попали в засаду.
После этого настала черная полоса, ибо Ур воспринял его пленение как личное оскорбление и гонял до полусмерти. К счастью, Зампобою, быстро надоело и он переключился на тех, кто хотел и понимал. Но, как и Старпом, успел вдолбить в Обмылка несколько полезных истин. Например, что больше никто его жопу спасать не будет. И, что обмирать и застывать в критической ситуации нельзя. Делай. Хоть что-нибудь. Даже тупое действие всяко лучше промедления.
Так что Обмылок сделал. И это "сделал" было предельно тупым. Он врезал Хомстеду по роже ботинком. Но не тем который был утяжелен. Так что, вместо мощного удара, получился шлепок по губам грязной подошвой. К счастью, Хомстед, от внезапной встречи и оплеухи башмаком, растерялся не меньше и дал возможность исправить ошибку.
Перехватив связанную шнурками обувку, Обмылок крутанул набитый штукатуркой башмак и впечатал его в лоснящуюся от жира губернаторскую рожу, зачарованно глядя, как она пошла волнами словно водная гладь. Хомстед хрюкнул и осыпался на пол. Ввиду ограниченной видимости, его сторонники не поняли, что именно произошло, но поняли, что Губернатора бьют и пошли в наступление. Люди Маулса начали палить в разные стороны.
Воспользовавшись неразберихой, Обмылок нырнул в кабинет, сгреб деньги в мешок и кое как натянув ботинки, заметался думая, куда бы деться. Под ноги подвернулся револьвер, который Хомстед выронил падая и, подобрав его, Обмылок не придумал ничего лучше чем залезть в камин. На кой он был нужен в островном климате не понимал, видимо, никто. Внутри труба была не в саже, а в паутине, что говорило о том, что не топили его ни разу с момента постройки. Скорее всего, по местным меркам, это был такой же элемент роскоши, как классический костюм из сукна, в котором было жарко как в крематории, но который упорно носился всеми, кто мог его себе позволить, просто чтобы показать, что им это по карману.