Вольный народец
Шрифт:
— Хороший шлеп, Хэмиш, — сказал Всяко-Граб. — Вращение тормозишь твой упад. Щас ты ввинтился, как никогда.
Хэмиш поднялся помедленнее и на сей раз сумел остаться вертикальным. У него на носу была пара толстых защитных очков.
— Думашь, я мошь и поболе того, — сказал он, пытаясь отвязать от рук несколько тонких кусков коры. — Как чудно с крыльями.
— Как ты выжил после такого? — спросила Тиффани.
Очень маленький пилот попытался смерить ее взглядом снизу
— Что это за мелкая большуха, что знашь так много об авиации? — спросил он.
Всяко-Граб кашлянул.
— Она карга, Хэмиш. Отродье Бабули Болит.
На лице Хэмиша отразился ужас:
— Я берешь свои слова взад, хозяйка, — сказал он, попятившись. — Конечно, карга все знашь. Но это не так плохо, как глядишь, хозяйка. Я всегда шлеп на главу.
— Айе, мы на башку крепки, — сказал Всяко-Граб.
— Ты видел женщину с маленьким мальчиком? — требовательно спросила Тиффани: ей не очень-то понравилось «отродье».
Хэмиш кинул на Всяко-Граба панический взгляд, и тот кивнул.
— Да, я видашь, — сказал Хэмиш. — На черной лошади. Ехашь от Лоуленда и к чертям…
— Мы не говоришь плохих слов пред каргой! — прогремел Всяко-Граб.
— Прошу прощения, хозяйка. Она ускакашь, — сказал Хэмиш, выглядя более робким, чем овца. — Но она узнашь, что я шпионил за ней и напустишь туману. Она пошла на другую сторону, но я думашь, я знаю, куда.
— Это опасное место, другая сторона, — сказал Всяко-Граб. — Злые вещи там. Холодное место. Не место для мальца.
На холмах было жарко, но Тиффани почувствовала холод. «Как это плохо, — подумала она, — что мне надо туда идти. Я знаю: у меня нет выбора».
— Другая сторона? — спросила она.
— Да. Волшебный мир, — сказал Всяко-Граб. — Там… там плохие вещи.
— Чудища? — спросила Тиффани.
— Такие плохие, как ты мошь придумать, — сказал Всяко-Граб. — Точно такие плохие, как ты мошь придумать.
Тиффани с трудом сглотнула и закрыла глаза.
— Хуже чем Дженни? Хуже чем Всадник без головы? — спросила она.
— О, да. То были мелкие коты по сравнению с брюквами там. Это больная страна, что приходишь по зову, хозяйка. Это земля, где сны сбываются. Это мир Кроли.
— Хорошо. Это тоже не звучит, — начала Тиффани.
Потом она вспомнила некоторые из своих снов — некоторые из тех, когда вы были очень рады проснуться…
— Мы не говорим о хороших снах, не так ли? — спросила она.
Всяко-Граб покачал головой:
— Нет, хозяйка. Другие.
«И я со своей сковородкой и «Болезнями овцы», — подумала Тиффани. Она представила Вентворта среди ужасных монстров. У них, наверное,
— Хорошо, — сказала она. — Как мне туда добраться?
— Ты не знашь путь? — сказал Всяко-Граб.
Такого она не ожидала. То, что она ожидала, больше походило на: «Ах, ты не мошь сделать это, дорогая, ты же еще маленькая девочка!». Она скорее не ожидала этого, а надеялась. Но вместо этого они действовали так, как будто это была разумная идея…
— Нет! — сказала она. — Я не знашь ничего вообще! Я этого раньше не делала! Пожалуйста, помогите мне!
— Это правда, Граб, — зашумели Фиглы. — Она плохо знашь каргованье.
Геть ее к кельде.
— Но даже Бабуля Болит никогда не ходишь в пещеру к кельде! — оборвал их Всяко-Граб. — Это не…
— Тихо! — прошипела Тиффани. — Разве вы не слышите?
Фиглы заозирались.
— Слышишь, что? — спросил Хэмиш.
— Это суссурус!
Это почувствовалось, как будто торф задрожал. Небо выглядело, как если бы Тиффани была внутри алмаза. И запахло снегом.
Хэмиш вытащил из жилета свисток и дунул в него. Тиффани ничего не услышала, но в вышине раздался ответный крик.
— Я гляну, что там! — крикнул он другим пиксти и помчался через торф.
На бегу он поднял руки над головой.
Он двигался быстро, но ястреб, камнем рухнувший с высоты, летел еще быстрее, он подхватил пиксти и аккуратно поднял в воздух. Пока птица махала крыльями, поднимаясь все выше, Тиффани видела, как Хэмиш карабкается вверх по перьям.
Оставшиеся Фиглы окружили Тиффани и подняли мечи.
— У тебя есть план, Граб? — спросил один из них.
— Хорош, парни, мы вот что сделашь. Как только что-то вишь, геть его. Так?
Это вызвало одобрение.
— Да, план хорош, — сказал Псих-Вулли.
На земле появлялся снег. Он не падал… это было противоположностью таяния, он поднимался так быстро, что вскоре был уже Нак Мак Фиглам по пояс, а потом и по шею. Некоторые из самых низких начали исчезать, и в тех местах из-под снега раздавались придушенные проклятья.
А потом появились собаки, несущиеся к Тиффани с определенно плохими намерениями. Они были большими, черными и очень грузными, с оранжевыми бровями, а их рычание она слышала даже отсюда.
Она засунула руку в карман передника и вытащила жаба. Он замигал на ярком свету.
— Ква-как?
Тиффани развернула его так, чтобы он все увидел:
— Кто это? — спросила она.
— Ой, квак тебя! Псы Мрака! Плохо! Огненные глаза и зубы как бритва!
— Что мне делать?