Вольный ветер

Знаете, есть такие девочки, у которых все получается. На них прекрасно сидит даже самая объемная одежда, у них самые ровные на свете зубы, причем без всяких брекетов, а на лице никогда не появляются прыщики. К тому же они обязательно увлекаются чем-нибудь необычным – занимаются паркуром [1] или капоэйрой [2] ,

танцуют корейские танцы, исполняют сложные фигуры художественной гимнастики, скачут на лошадях так, будто родились в седле… Легкие, ловкие и какие-то, я бы сказала, удивительно везучие, они обычно, не прикладывая ни малейших усилий, сразу же становятся звездами любой компании.

Ну а я не из таких.

«Не говори глупости. Ты вполне себе симпатичная… просто к тебе нужно присмотреться, – уверяет моя лучшая подруга Ира. – И вообще у тебя другие таланты. Ты здорово рисуешь!»

Рисовать я и вправду люблю, но кажется, что это еще больше отдаляет меня от окружающих. Иногда я думаю, что лучше бы у меня были еще какие-нибудь способности…

Иногда – это примерно семь раз в неделю и шестнадцать часов в сутки. Почему шестнадцать? А потому, что в остальное время я сплю. Я, понятное дело, шучу, но вообще-то подобные мысли частенько преследуют меня, особенно сейчас, когда я смотрю на показательное выступление стройной девчонки примерно моего возраста, а может, на год старше.

Она демонстрирует на манеже свои умения, так сказать, показывая возможности для нас, новеньких, и я понимаю, что мне до нее примерно как до созвездия Кассиопеи, только еще немного дальше. Она вращается на белой лошади, ловко перескакивая в седле [3] , потом встает на него одним коленом, вытянув на весу вторую ногу и противоположную руку вроде гимнастического упражнения «Ласточка», затем и вовсе выпрямляется в полный рост и едет стоя. Выглядит очень эффектно, тем более на ней замечательный облегающий гимнастический костюм – черный, с россыпью мелких серебристых стразов, а распущенные золотисто-медовые волосы летят по ветру, сверкая под лампами, как у Рапунцель, и она напоминает персонаж какого-то фильма. Хрупкая и в то же время с вполне женственной фигурой, что идеально подчеркивает костюм. Она двигается настолько легко, что кажется, нет ничего естественнее.

И лошадь у нее чудесная – белая, с короткой гривой, заплетенной в косички, украшенные ленточками.

Большая красивая лошадь и тоненькая изящная девочка – от них невозможно отвести взгляд.

Закончив, девчонка спрыгнула на манеж и театрально поклонилась. Все дружно зааплодировали, и я тоже. Еще бы – не каждый день такое увидишь.

– Молодец, Вита, спасибо. Вита приезжает к нам уже четвертый год подряд и занимается выездкой и вольтижировкой [4] , – говорит старший вожатый. – Освоить искусство верховой езды нетрудно.

Нужно только одно… Кто знает, что именно?.. Нет, не ловкость… Конечно, внимательное отношение к лошадям очень важно, но я не об этом. Самое главное – желание. А у каждого из вас оно есть.

Виту тотчас окружила целая толпа ребят: многие ее явно знают. А я оглянулась на Иру. Ведь из-за нее я и оказалась в конно-спортивном лагере, где, если честно, мне вообще-то не место.

– Да, неплохо. Хотя она позерка, – прошептала Ира, пожимая плечами. – И слишком жестка с лошадью.

А я ничего такого и не заметила. Странно было бы, если бы обращала внимание на подобные вещи, учитывая мой жалкий опыт верховой езды. А вот ставить на первое место интересы животных – это точно про мою подругу. У Иры есть собственный конь Лютик, которого она обожает, собака – сеттер по имени Граф и безродный котенок Мышильда, или просто Мышь.

Самый старший – сеттер, он у Иры с тех пор, как мы знакомы, то есть как минимум с первого класса. Лютика, бывшего прокатного коня, купили полтора года назад, и подруга очень долго выхаживала его, возвращая бедняге интерес к жизни. Мышь мы нашли буквально за три недели до отъезда в лагерь, как раз когда возвращались из конюшни от Лютика и увидели несчастного грязного котенка прямо на обочине дороги.

Я могу поспорить на что угодно – Ира продаст душу не только за своих питомцев, но и за любое страдающее живое существо на земле.

Тем временем старший вожатый закончил приветственную речь, все снова похлопали и стали расходиться.

Это был наш второй день в лагере. Вернее, можно сказать, первый: вчера мы приехали поздно и даже не успели порядком осмотреться, заселились и поужинали. Я только отметила, что девочек в лагере значительно больше, чем мальчиков, но Ира заявила, что это в порядке вещей, в конно-спортивных лагерях так и бывает.

Наш лагерь находился неподалеку от Геленджика. Море, горы, прекрасная природа и просторы для верховых прогулок – настоящий кусочек рая. Конечно, место пользуется популярностью, а путевки разбирают заранее, задолго до наступления сезона.

Когда мы выходили из зала, я снова взглянула на Виту. Она стояла возле двери и общалась с очень симпатичным темноволосым мальчиком.

– А кто-то, похоже, хорошо подготовился за год, – говорил он с легкой усмешкой.

– Ты еще всего не видел, – отвечала девушка. – Ну что, не боишься проиграть?

– Это мне тебя бояться?..

Если честно, они потрясающе смотрелись вместе. И разговаривали на равных, как давние знакомые. Я даже не удивилась. Можно не сомневаться, что самые красивые, да и вообще фактически все парни будут ее.

– А вот и Воронков, – шепнула Ира, кивнув на парня. – Вроде бы Денис… Не помню точно. Его отец – Алексей Воронков, очень популярный московский тренер.

Мы украдкой проскользнули мимо них: впрочем, можно было топать как слоны или исполнять джигу-дрыгу, вряд ли они бы нас увидели, занятые то ли препирательствами, то ли откровенным флиртом. Думаю, что и то, и другое в беседе присутствовало.

– Мира, ты пока подожди, мне нужно позвонить. Я беспокоюсь за Лютика. Кажется, у него с ногой что-то… – выпалила Ира и побежала к домику, где находилась наша комната.

Телефонами по правилам конно-спортивного лагеря «Вольный ветер» пользоваться днем нельзя, поэтому мы никуда их с собой не берем. Нас сразу предупредили: если заметят что-то такое во время занятий или мероприятий, будут отбирать мобилы и выдавать строго по часам – исключительно для созвонов с родителями. По-моему, бред, но идею мы поняли и никто не хочет нарываться. А про то, что Ира беспокоится, могла бы и не упоминать – и так знаю: весь вчерашний день и сегодняшнее утро она только про Лютика и говорила.