Волонтеры атомной фиесты

Розов Александр Александрович

Остановив джип у шлагбаума блок-поста, команд-босс «Co-Ra-Re» крикнул:

– Где я могу увидеть майора Локстоуна?

– По какому делу? — спросил дежурный австралийский лейтенант.

– По вот этому! — Синклер ткнул пальцем в сторону сектора логистики, где стоял под загрузкой 30-метровый тяжелый транспорт C-130 «Hercules».

– Я не понял. Что вы хотите узнать у майора по этому делу?

– Я хочу выяснить: что происходит? Вы что, смываетесь?

– У нас приказ возвращаться домой, — безразличным тоном сообщил

австралиец.

– Черт! А нас вы забыли об этом предупредить, или как?

– Так вы же сами видите. Зачем еще что-то говорить?

Все было ясно. Теперь команд-боссу Синклеру оставалось только выругаться еще раз, развернуть джип и гнать назад к Дому Парламента, на ходу думая, что делать. Ведь как только асси улетят, сюда припрутся нези. Или просто разбомбят тут все к чертям. Это значит: единственное решение: смываться вслед за асси. Самолетов, правда, нет, но в грузовом порту пришвартовано несколько 150-футовых самоходных морских барж. Их грузоподъемность триста тонн, хватит одной, чтоб вывезти всех бойцов, но лучше две. Придется втиснуться на палубу, как сельди в бочку, и бросить технику, но хрен с ней. Главное, чтобы было достаточно топлива на 500 километров хода до Кейп-Йорк…

…Топлива оказалось достаточно, и еще до рассвета 9 января группировка «Co-Ra-Re» покинула Дом Парламента, организовано и быстро переместилась к грузовым причалам Порт-Морсби, загрузилась на две самоходные баржи, вышла в море и взяла курс на юго-восток. Решение команд-босса Синклера было разумным исходя из того, что ему было известно. Он не знал, что австралийские власти сдали своих неофициальных партнеров — «частную армию» с потрохами, и не учел, что над морем между Папуа и Австралией хозяйничают меганезийские штурмовики… Две баржи не дошли до Кейп-Йорк. Они сгорели в открытом море вместе с пассажирами от попаданий фосфорных бомб…

…

Утро 9 января 3 года Хартии. Порт Морсби. Дом Парламента Папуа.

Иероним Меромис задумчиво прошагал по проходу между креслами в зале заседаний парламента, поднялся на подиум, задумчиво похлопал ладонью по кафедре спикера, и повернулся к двум меганезийским старшим офицерам, занявшим места в первом ряду.

– Мужики! Что мне теперь со всем этим делать?

– Тебе лучше знать, — отозвался коммодор Южного фронта Арчи Дагд Гремлин, — ты же премьер-министр Папуа, а не штурм-капитан фон Зейл, и не я.

– Ты лучше задай вопрос конкретно, — посоветовал Хелм фон Зейл.

– Конкретно… — пробурчал восстановленный премьер, — …Конкретно, у меня теперь ни кабинета министров, ни парламента, ни даже Судебной палаты.

При последних словах он махнул рукой в сторону южного окна, за которым был сквер, отделявший Дом Парламента от дома Национальной судебной палаты.

– А все эти конторы сильно тебе нужны? — полюбопытствовал Гремлин.

– Хрен знает, — Иероним Меромис пожал плечами, — они же что-то такое делали, как мне кажется.

Значит, наверное, они для чего-то были нужны.

– Не загружай себе этим голову, — посоветовал фон Зейл, — через неделю примерно сюда приедут из Австралии официозные экономисты, и будут набиваться к тебе в советники.

– А вы что же? — спросил премьер-министр.

– Мы смоемся, — лаконично ответил штурм-капитан INDEMI.

– …После того, как ликвидируем группировку на Треке Кокода, — уточнил Гремлин.

– Мужики! — возмутился Меромис, — Вот так смываться, это не по-товарищески! Меня сожрут! Вот эти самые советники из Австралии понаедут сюда, и сожрут!

– Иероним, — сказал штурм-капитан, — мы, в общем, тоже понаехали сюда.

– Вы… — тут премьер задумчиво почесал массивный затылок. — …Это правда, вы, тоже понаехали, но вы держите обещания. Я готов платить деньги. Будет хороший бизнес.

– Какой бизнес? — спросил Гремлин.

– Понятный бизнес. Я буду платить. А вы будете следить, чтоб асси меня не сожрали. Вообще, чтоб меня не сожрали. Тут много всяких вокруг: малайцы, сингапурцы, янки, британцы, французы, японцы. Еще индонезийцы прямо в двух шагах, черт их дери!

Гремлин поднял левую ладонь и резко сжал пальцы в знак того, что понял.

– Значит, Иероним, ты предлагаешь деньги за охрану и контрразведку.

– Правильно, я это предлагаю. Называй цену, и будем торговаться по-дружески.

– Цену и условия может назвать только наш Верховный суд, — сказал коммодор.

– Но ведь мы неофициально говорим, — уточнил папуасский премьер.

– Значит, наш суд неофициально назовет цену и условия.

– Ха-ха-ха! Веселая у вас страна!

– Иероним, ты что, только сейчас это понял? — спросил штурм-капитан.

– Нет, Хелм, я это понял, как только впервые увидел тебя. Это было 13 декабря. Очень просто запомнить: последняя чертова дюжина в году. И тогда же я понял, что у тебя на руках всегда есть карта, которую ты метнешь на стол на следующем ходе. Ну, давай, покажи свою карту, не надо с этим тянуть.

– Хелм, — негромко сказал Гремлин, — надо признать, что Иероним прав.

– ОК, — ответил штурм-капитан INDEMI, — не буду тянуть. Настал момент, когда нация нуждается в ободряющих словах лидера.

– Это ты про которую нацию? — спросил Иероним Меромис.

– Это я про твою папуасскую нацию. 13 декабря ты объявил войну против агрессоров — интервентов. Сейчас нации остается один шаг до победы. Надо уничтожить последнее крупное вражеское соединение, которое по Треку Кокода наступает на столицу.

– Вот! — премьер поднял руку и нацелился указательным пальцем в потолок, — Теперь я понимаю! Ободряющие слова для нации уже у тебя в кармане, да?

– Да, — подтвердил Хелм фон Зейл и вытащил из кармана камуфляжной жилетки очень аккуратно сложенный лист с распечаткой текста.