Волонтеры атомной фиесты
Шрифт:
И только экипаж: пилот-навигатор Генри Сэвидж, пилот-медик Хейз О'Ши, и пилот-инженер, меганезиец Хобо Ван — были кто на мостике, кто в каюте (по графику вахт).
…Шерри Бушпик, пару минут снимавшая на TV первый из встреченных колоритных айсбергов, повернула свою камеру в сторону присутствующих, и спросила:
– Ну, что, показывать следующий вопрос?
– Пора, — согласился Освальд, — ну-ка Зоэ, что у нас следующее?
– Ну, к примеру, вот, — ответила 19-летняя студентка, прокрутив на экране ленту SMS зрителей, и остановив на вопросе рядом
– Дельная тема, — Освальд кивнул, — давайте включим видеосвязь.
– Секунду, — отозвалась Китиара, и поколдовала над пультом коммуникатора.
На втором экране появилось лицо обычного парня англосаксонского типа.
– Классно! — начал он, — Это я сразу в прямом эфире?
– Точно, Билл! — подтвердила Патриция Макмагон, — Ты про каких надежных торговых партнеров спрашиваешь?
– Я про арабов, — ответил парень на экране, — мы продаем им баранину и покупаем у них нефтяное топливо. Это огромный оборот, и нам невыгодно портить отношения с ними.
– А с чего вдруг испортятся наши отношения с арабами? — спросил Освальд Макмагон.
– Так, Освальд, ведь экспедицию «Sky-Tomato» спонсирует «Зюйд-Индская Компания», которая рекламирует свой проект разработки нефти в новозеландском антарктическом секторе Росса. Там нефть нашли еще в 2013 году, но по Международной конвенции ее запрещено добывать до 2048-го. А «Зюйд-Индская Компания» пишет: «Мы знаем, как перешагнуть несправедливую конвенцию и снять Новую Зеландию с нефтяной иглы».
– Билл, по-твоему, это плохая идея? — поинтересовалась Патриция Макмагон.
– Даже не знаю, — признался Билл, — но мой друг работает в аналитическом агентстве, и говорит, что из-за интриг вокруг этой нефти с участием Меганезии мы можем потерять исламский рынок сбыта баранины, а это будет катастрофа.
Патриция картинно развела руками:
– Подожди, Билл, что-то я не догоняю. Допустим, мы начали добывать нефть, и можем обойтись без арабских поставок. Тогда нам нет смысла экспортировать им баранину.
– Пат, ты неправа! — возразил он, — Нам все равно надо продавать баранину, а то наши фермеры-овцеводы потеряют работу.
– Билл, это что, самоцель занимать половину территории под пастбища для овец?
– Нет, — парень на экране покрутил головой, — но уже столько инвестиций вложено в то, чтобы получить сектор мирового рынка халяльной баранины. И что теперь?
– Теперь, — сказал Освальд, — этот халяль на каждом шагу! Мне вспоминается недавняя ситуация с фильмом «Овцы голосуют за Халифат». Комиссия по СМИ в Веллингтоне запретила публичный показ фильма, как разжигающего межрелигиозную вражду.
– Но, — нерешительно произнес Билл, — если этот фильм подрывает нашу экономику, то, может, действительно лучше его не показывать?
– Пат, подержи камеру, — попросила Шерри.
– Давай, — сказала Патриция, и сменила ее на посту TV-оператора.
–
– Да, что-то такое было, — пробормотал парень на экране, — как-то все сложно…
– Ничего сложного, — возразила Шерри, — я же говорю: в учебнике истории это подробно объяснено. Вопрос только: кто на чьей стороне. Я на стороне людей. А ты, Билл? А твой знакомый из аналитического агентства? Задай ему этот вопрос, тебе будет интересно!
– Э-э… Да, конечно, я спрошу… Черт! У вас реально крутое шоу!..
Китиара Блумм похлопала в ладоши, и объявила:
– Мы благодарим Билла из Окленда за интересный вопрос, и….
– …И, — поддержал Освальд, — слушаем следующего активного зрителя.
– Вот! — объявила Зоэ Либурн, — Лайза из Сан-Франциско, домохозяйка, спрашивает: не вырастет ли угроза войны из-за дележки антарктических ресурсов?
– Отлично! — Освальд потер руки, — Подключаем Лайзу из Сан-Франциско!
– Добрый вечер, я так рада!.. — выпалила женщина средних лет, появившаяся на экране и, практически без паузы, продолжила, — …Но, вокруг стало столько разговоров о новой мировой войне, что становится просто страшно!
– Разговоры о мировой войне? Вот как? — удивилась Молли Калиборо.
– Да, вы разве не слышали? Все только об этом и говорят. Мол, сразу после Нового года начнется наведение порядка в морях около Папуа, и дальше война расползется по всей Океании. Ведь все мировые войны начинались с какой-нибудь мелкой ерунды где-то в Восточной Европе, а потом вдруг это расползалось и всех затягивало, как водоворот.
– Водоворот? Надо же. А как это связано с дележкой антарктических ресурсов?
– Как-то связано. Я не знаю, — женщина на экране пожала плечами, — вообще-то, я мало разбираюсь в политике. Скорее всего, тут как-то замешаны большие деньги.
– Ах вот как? — отреагировала Молли, — Тогда это совсем другое дело. Если вы скажете «финансы», а не «деньги», то я с вами моментально соглашусь.
– А разве это не одно и то же? — удивилась Лайза.
Доктор Калиборо улыбнулась и покачала головой.
– Нет, Лайза, это противоположности. Деньги, по сути, ценности. Товары, полезность которых выражена в каких-то общих единицах. Например, в золотых или серебряных монетах определенного веса. Сейчас применяют условные единицы: доллары, иены и прочее. А финансы — это наоборот, дефицит ценностей. У банков нет ничего ценного, поэтому, государство, которое заинтересовано в банковской системе, печатает для них необеспеченные бумажки, точнее, теперь уже не бумажки, а цифры на счетах. Это не ценности, а дырки, куда, посредством кредитной удавки, потом провалятся ценности, созданные рабочими на предприятиях. Вот эти дырки и называются финансами.