Волонтеры Челкеля
Шрифт:
— Сжечь! Пушку сюда! — сипел Чудов. — У, проклятые угнетатели народа!
— Вы успокоились? — осведомился Венцлав. — Я могу звать своих людей?
— Нет! Нет! Партия не отступает! — Пров Самсонович кое-как встал и, грозно высморкавшись, погрозил врагу кулачищем, но потом все-таки выдохнул: — Ладно. Зовите…
— Степан Иванович, — предложил Венцлав. — Сходите-ка покуда парламентером. Газ, кажется, уже рассеялся… Белый платок есть?
— Не ходи, товарищ Косухин… — начал было Чудов, но Венцлав, не обратив внимание,
— По-моему, господа папуасы не сунутся, — удовлетворенно заявил Семирадский, снимая газовую маску.
— Не думаю, — Арцеулов, не без удовольствия последовав его примеру, выглянул в окно. — Странно, они не стреляют…
— Мы им нужны живыми, — спокойно заметила Берг.
— Я? Не думаю, — так же спокойно возразил Ростислав и вдруг хмыкнул. — Господа! Белый флаг!
— Они капитулируют? — осведомился профессор, готовивший новый керамический цилиндр с неприятной начинкой.
— Думаю, еще нет, — предположил Арцеулов. — Впрочем, поглядим…
Над забором, действительно, мелькал белый платок, привязанный к острию штыка. Затем калитка несмело отворилась, и во двор вошел молодой парень в сером полушубке.
— Господа! — поразилась Берг. — Это же мой знакомый чекист…
— Желаете лично вести переговоры? — усмехнулся капитан и тут же скомандовал: — Все отойдите от окон! Разговаривать буду я.
Парень постоял у ворот, затем, убедившись, что платок на штыке был понят правильно, осмелел и подошел под самые окна.
— Эй, в доме! — крикнул он. — Покажитесь, стрелять не будем!
Арцеулов подошел к окну, став так, чтобы не искушать судьбу — поближе к стене.
— Говорите!
Парень покрутил головой, наверно, пытаясь увидеть того, кто ему ответил. Затем поправил черную мохнатую шапку. Лицо его внезапно стало суровым:
— Значит, так, контра! От имени власти пролетариата предлагаю сдаться. Всем сохраним жизнь, а кто лично не участвовал в войне, будет отпущен на свободу!
— Это все? — поинтересовался Арцеулов.
— Че, мало? — возмутился парень. — А нет — так руководствуясь революционной законностью, чердынь-калуга! Слышите, беляки — всем жизнь будет!
— И мне? — поневоле заинтересовался Ростислав.
— А ты кто таков будешь?
— Капитан Арцеулов!
— А ты покажись, Арцеулов! — помолчав секунду, предложил парень.
— Не надо, Ростислав Александрович, — быстро проговорила Берг, но капитан улыбнулся и встал так, чтобы его увидели снизу. Глаза парня сузились, он тоже улыбнулся и ощерил зубы:
— Я тебя запомнил, Арцеулов! Сдашься — ой, повезет тебе! Я большевистского слова не ломаю. А иначе — лично заколю, гада…
— У вас все? — Ростислав понял, что вопрос исчерпан. — Можете уходить, через минуту будем стрелять.
— Бывай, контра! До скорого! — бросил парень
— Степан! Спасибо за кошку! Я ее выпустила, если что…
Договорить она не успела — Арцеулов оттащил ее от окна. Парень дернулся, быстро оглянулся, но, никого не увидев в окне, растерянно потоптался, а затем быстро зашагал к калитке.
— Вы что, Наталья Федоровна! — Арцеулов никак не мог успокоиться. — Да здесь же и тридцати саженей нет! Вас же за милую душу могли уложить!
— А вы сами! — возмутилась девушка. — Я по крайней мере с этим чекистом знакома…
— Нашли знакомого! — буркнул капитан.
— А вы знаете, этот молодой человек забавен, — чуть подумав, ответила Берг. — Если бы он не был комиссаром, я бы сказала, что он очень мил. И кроме того, он присмотрит за кошкой. Она же может пропасть, если мы…
— Вот именно! Если мы! — припечатал Арцеулов.
— Полно, полно, — вмешался Семирадский. — Этот папуас и вправду недурен, если его почистить, научить пользоваться зубной щеткой…
Впрочем, профессор не успел изложить полный план перевоспитания папуаса. Послышались шаги, и в комнату вбежал Семен Богораз. Молодой ученый был весь в пыли и цементной крошке, даже в волосах белели кусочки штукатурки.
— Семен Аскольдович, да что с вами? — Семирадский всплеснул руками, наблюдая надежду российской науки в подобном виде.
Вместо ответа Богораз закашлялся, махнул рукой и, не выдержав, присел прямо на пол.
— Ужасно, господа! Не выношу физической работы! У меня бронхит, а там столько пыли… Я не говорю уже о сырости…
— Нашли? — самым невежливым образом прервал эти излияния Ростислав, единственный из всех понимавший, в чем дело.
— Не знаю… Там какая-то дыра… Господин полковник пытается сейчас ее расширить…
— О чем вы, Семен? — обомлела Берг.
— В подвале может быть подземный ход, — быстро пояснил Арцеулов. — Наша помощь нужна?
— Нет, спасибо, — помотал головой Богораз. — У меня, конечно, бронхит, и, вообще, это не занятие для ученого… Скажите, сколько у нас еще времени? Я пришел узнать…
Все переглянулись. Профессор выглянул в окно, сообщив, что особого движения не заметно.
— Надо спешить, — решил Арцеулов. — Вот что, господин профессор, Наталья Федоровна, оденьтесь и идите в подвал. Как только пробьете вход, зовите нас с поручиком…
— Ни за что, батенька! — возмутился Семирадский. — За кого вы меня принимаете? И вообще, у меня наше главное оружие…
— Мы справимся сами, Глеб Иннокентьевич, — успокоил его Арцеулов. — Спускайтесь вниз, прошу вас…
— Они обходят дом! — послышался голос Казим-бека. Капитан выглянул в окно — вдоль улицы выстраивалась цепь солдат в сером с винтовками наперевес.