Волшебная больница Святого Владимурра

Миш Виктория

На одну десятую сотой секунды, чтобы ткнуть пальцем в графу и пояснить, что мы только на консультацию.

Я никак не предполагала, что в этот момент произойдет странное – Темка отбросит щенка в сторону и целенаправленно решит завалиться вперед и удариться, так сказать, носом об плиты.

И еще, менее всего на свете я бы ожидала увидеть тощего парня подростка, который появится из ниоткуда и ловким движением перехватит малыша у самого пола.

Темка испугается и заорет. Я получу микроинфаркт и трясущиеся колени. Но ни одной царапины

или синяка на теле сына не будет.

А парень со светлыми волосами…

– Да я так, мимо проходил и увидел… Дай, думаю, перехвачу…– смущаясь, ответит на мою благодарность и незаметно исчезнет.

…А еще, на предпоследнем сеансе у психолога Эльвиры Михайловны, опытного профессионала с высоким рейтингом, которую я нашла в крутой московской клинике, вдруг вспомнила, что другие дети сторонятся Темку. Всегда. Будь то детская площадка, магазин или развивающие занятия. Даже малыши, не понимающие, как их зовут, плачут, стоит сыночку подойти к коляске.

Первое время я жутко переживала и нервничала. Успокаивала родителей детей, что мой сын не замахивался, не бил и не стукал чужого ребенка игрушкой.

Он всего лишь подошел.

Многие не верили и на повышенных тонах объясняли, что я – плохая мать. Дело кончилось тем, что последние два месяца мы избегаем детские площадки и не общаемся с детьми. Да, это решение далось мне с трудом. Ведь детки должны коммуницировать, общаться друг с другом. Вместе лепить куличики и строить гаражи из песка. Качаться на двуместных качелях и скатываться с горки.

Дружить. Или хотя бы пытаться понять это слово.

Но… обвинения в адрес сына звучали всё жестче и агрессивнее. Я не знала, как реагировать, и плакала, уводя сына в сторону.

– Вы неправы, – уверяла меня Эльвира Михайловна на предпоследнем сеансе, – Скорее всего, ваш сын – интроверт. Вот и не получается у него общаться с детками. Приводите его в следующий вторник, я приглашу детского психолога, и мы вчетвером выясним, что нам с ним делать.

… Да, теперь я начинаю понимать причину этой неприязни. Вполне вероятно, дети инстинктивно чувствовали, что Темка – другой. Они боялись его также, как я боюсь врачей в этой больнице.

Кроме Кирилла Ивановича. Он – совсем другой.

Человек?…

– Тук-тук, к вам можно?

Вернуться в реальность оказалось непросто – вспоминая свои нелегкие последние два года, я кажется, задремала. Потому что голова была как ватная, а тело затекло.

Повторный стук окончательно разбудил, и я сонно приподнялась на кровати.

Дверь в палату приоткрылась. На пороге стояла худенькая невысокая женщина с растрепанной копной коричневых кудрявых волос.

– Вы – новенькая? Скотч есть?

– Да. Здрасьте. А вам зачем?

– Привязать сына, – как само собой разумеющееся, ответила женщина, и вошла, – Совсем распоясался, негодник.

Наверное, вид у меня был совсем ошарашенный, потому что женщина немного смутилась и пояснила:

– Да нет, вы не

так поняли. Он у меня после операции. Ему нельзя двигаться, а он перебрасывается во вторую ипостась каждые две минуты. Я говорю: лежи смирно! А он всё равно: то хвост вытащит, то уши проявит…

Я осторожно спросила:

– Позвольте, если дело в хвосте, то, как вы собираетесь этот хвост фиксировать скотчем? Он же слетит.

– Да нет, не хвост! – махнула рукой женщина, – я хотела привязать туловище крепко-накрепко к кровати, чтобы ему было неудобно двигаться. Тогда он не сможет повернуться на бок и вытащить хвост.

Прозвучало так дико, что я сглотнула, и перевела тему:

– А какой касты ваш сын?

– Волчонок он. Шебутной, весь в отца! – в голосе матери прозвучало тщательно скрытое одобрение.

– Вы тоже волчица?

Ничего в облике женщины не указывало на волков. Мелкая она была и какая-то юркая. Либо я ничего не понимаю в этих оборотнях, либо волком здесь даже не пахнет!

– Нет, я Лиса, – женщина по-свойски прошла в палату и присела на стул. Загадочно улыбнулась и закинула ногу на ногу.

Я пригляделась – ну вылитая Лиса Патрикеевна! Спросила про одно, просочилась в палату уже с другим…

– Как же вы с волком связались? То есть замуж вышли?

– Элементарно, милочка. Межвидовые браки не запрещены. А какой ген ребёнок унаследует – мне всё равно. Лишь бы здоров был. Разумеется, минусы у межвидовых браков есть. С родителями почти не общаемся. Разные менталитеты, понимаешь? Мои всё время вмешиваются, интриги плетут. Его родители агрессивные, как собаки. Всё время в чем-то обвиняют. Невозможно общаться. Я не собираюсь с ними ссориться, но выслушивать каждый день, какая я плохая – невыносимо! Так что общаемся редко. Конечно, с дитем не помогают. От этого трудно. Но и нервы не треплют… Так и живём!… А где ваш сынок?

Я села на кровати и свесила ноги. Этой Лисе удалось сбить меня с толку.

– Скотча я нет. Сын под наблюдением, ждёт операцию. А вы с чем лежите?

– С хвостом! – Лиса горестно вздохнула, – у вас тоже неправильно вылазит хвостик? Многие с этим лежат.

Я даже мысленно не смогла себе представить, о чём говорит женщина.

– Неправильно вылазит? Это как?

– Ну, он должен быть сзади, а у моего сына Артура хвост вылазит спереди.

– Вы имеете в виду на том самом месте, где должен быть?…

Даже волосы зашевелились, когда представила. Ничего себе проблемы у оборотней бывают!

– Нет, повыше. Выглядит всё равно странно и неправильно. Вот эти самые зачатки хвоста, корешок, неправильно растущий, вырезали и пересадили над копчиком. Чтобы дальше рос правильно. Сам хвост тоже укоротили. Вместо длинного пушистого один кончик оставили. Я говорю ему – отрастёт, что ты волнуешься? А он мне – хочу посмотреть, не отвалился ли… И вот каждую секунду ему надо смотреть. А ведь врачи сказали не двигаться!… У вас кто лечащий?