Волшебная голоша, или Необыкновенные приключения Вадима Смирнова, его лучшего друга Паши Кашкина и 33 невидимок из 117-й школы
Шрифт:
Вокруг спортивной площадки уже собралась толпа любопытных. Взрослые, кто в этот час был свободен от работы, принесли стулья, девочки постелили на землю газеты, чтобы не. испачкать платья. А мальчишки уселись на портфели и просто на землю. Пора было начинать игру, но команда "Синий лопух" еще не приготовилась-не было вратаря. Капитан команды Федя Тузиков в волнении ходил по полю; запасной вратарь Колька Спиридонов уже менялся с кем-то майкой, чтобы быть в форме. Остальные члены команды сидели у ворот. Разминка уже кончилась.
– Федя!-еще издалека закричал Димка.-Я здесь!
– Димка!-радостно вскрикнули ребята.-Давай сюда,
– Эй, Димка! Где ты?-кричал Федя Тузиков.
– Да здесь я, ребята, в воротах же я стою.
– Слушай!-возмутился Тузиков.-Хватит прикидываться! Или становись в ворота, или без тебя обойдемся!
– Я же здесь.- Димка подбежал к Феде и схватил его за руку.-Здесь я, на поле.
– Ты, что ли, меня за руку схватил?
– спросил Тузиков у Коли Спиридонова.
– Нет, а что?
– А то, что хватит этого задавалу ждать. Спрятался куда-то. Думает, что без него не сыграют. Еще как сыграем.
Становись, Коля, в ворота. Тогда Димка понял, что его дела плохи. Сознаться в том, что он стал невидимкой, ему не хотелось: пусть пока все останется тайной. И команде хотелось помочь. Ведь проиграют, как пить дать, проиграют!
Судья дал свисток, и началась игра. В первые же минуты у ворот команды "Синий лопух" создалось напряженное положение. Ребята, огорченные отсутствием Димки, основного вратаря, играли растерянно, вяло, и кто-то из них задел рукой мяч. Да еще где-на штрафной площадке!
Вы понимаете, что грозит команде в таком случае? Ну конечно, одиннадцатиметровый! Это уже наверняка гол. Даже вратарь лучшей в Прибайкальске взрослой команды "Энергия" пропускает в таком случае мяч в сетку.
Замерли зрители. Медленно отсчитал шаги судья, поставил мяч.
Свисток! Удар!
Мяч стремительно летит в ворота.
– Гол!
– пронесся по двору печальный вздох. Но что это? Мяч, долетев до линии ворот, повисел в воздухе, потом растаял совсем, потом подпрыгнул и, словно от хорошего удара, улетел к центру поля.
Публика сперва оторопела, затем зашумела, как могут шуметь только на стадионах. Девчонки, всхлипывая от восторга, скандировали. "Спи-ри-до-нов! У-ра" И хотя дело происходило на дворовой площадке, и здесь нашлись такие, что закричали во весь голос: "Судью на мыло!" А судья, как вы сами понимаете, был тут ни при чем. Футболисты "Урагана", не понимая, в чем дело, стали играть пассивней и вскоре пропустили в свои ворота гол. И снова стадион шумел, и снова требовали передать судью мыловаренной промышленности-это, конечно, старались болельщики "Урагана". Счет матча был открыт.
Игра была напряженной. У ворот "Синего лопуха" часто создавались острые моменты. И вот во втором тайме капитан команды "Ураган"-он играл на правом краю-красивой пасовкой передает мяч центру нападения Тот опережает защитника и ведет мяч к воротам. Левый край тоже вышел впе-ред. Положение аховое. И вдруг центр нападения валится на землю, неловко оттолкнув от себя мяч, рядом с ним падает второй игрок ,,Урагана"
– Ты что своим подножки подставляешь? ,,Лопуху" подыгрываешь?
– Да ты что? Сам мне подставил, а теперь еще...
– Врешь, это ты...
– Сам ты врешь!
И пока игроки спорили между собой, мяч был уже в центре поля. Опасное положение ликвидировано.
До конца игры оставались буквально минуты. А счет не менялся. Колька Спиридонов-вратарь-успокоился; уже давно в сторону ворот никто не бил, поэтому
Зрители бушевали.
Но Димка и Паша уже не слышали ни восторженных возгласов, ни удивленных разговоров. Они сделали свое дело. Теперь можно было и отдохнуть.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
в которой рассказывается о том, как хлопотно быть невидимкой
Футбольное состязание показало друзьям, что быть невидимкой не так уж плохо. У кинотеатра они замедлили шаги я с удовольствием наблюдали за толпой, которая понапрасну толкалась у кассы-сверху черным по белому было написано:
"На сегодня все билеты проданы". Но героев наших мало волновало отсутствие билетов: словно легкие тени, проскользнули они мимо контролера, вошли в фойе, где еще было пока пусто, так как сеанс должен был начаться не скоро, и сели на стулья у стены. Прямо перед их глазами висели портреты киноактеров. Пашка вот уже два года собирал открытки с фотографиями героев фильмов, и мальчики начали отгадывать фамилии актеров и в каких фильмах эти актеры играли.
Друзья так увлеклись, что даже подошли поближе, чтобы лучше рассмотреть фотографии.
И в тот самый момент, когда между ними возник спор: похож один из артистов на их учителя Анатолия Петровича или не похож, оба вдруг очутились на паркетном полу. Димка откатился к стене, а Паша плюхнулся посреди фойе. Зашиблись основательно. С трудом поднявшись, они увидели причину своего несчастья. Эта причина, в виде весьма упитанного человека средних лет, забавно присев на корточки, шарила по воздуху руками. Вероятно, администратор кинотеатра-а это был он-разыскивал неожиданное препятствие, на которое наткнулся, торопясь в кабинет. Ничего не обнаружив, он провел рукой по полу, вытер руку о платок, грустно как-то сказал: "Ну, пожалуйста!", а затем, все еще недоумевая, провел платком по вспотевшему лицу. На лице остались черные полосы. Администратор величественно зашагал в кабинет.
Друзьям было и больно и смешно. Пожалуй, больше смешно, чем больно. А Паша даже не выдержал и рассмеялся.
Администратор оглянулся, недоуменно пожал плечами-он ведь ничего не видел, - пощупал лоб, покрытый холодным потом, и снова сказал: "Ну, пожалуйста... Ну, пожалуйста!..." Он шел теперь медленно, непрестанно оглядываясь. Мальчики зажимали рты ладонями.
Фойе постепенно заполнялось публикой. Наученные горьким опытом, мальчишки держались теперь подальше от людей. Они забились в угол за киоском с газированной водой, и Паша, которого после пирожков одолела жажда, взял стакан - никто на это не обратил внимания, потому что стакан немедленно исчез, потом подставил стакан под легкую пенистую струю, и всё разинули рты: струя падала на пустой поднос, но не разливалась лужицей, а просто-напросто пропадала неизвестно каким образом.