Волшебная калебаса

Дармодехин Святослав Владимирович

Кендар колебался.

— А ты? Ты всегда будешь со мной, голубок?

— Я полечу с тобой. Торопись! Заря разгорается и сушит росу.

Кендар сказал все, что велел голубь.

…Исчезла заря. Мглой покрылась саванна. Черный вихрь прилетел из пустыни и подхватил старика. Кендар падал в бездну, а пустынный ветер выл, как злой голодный шакал. Кендар подумал, что умирает. Негнущимися холодными пальцами искал он на груди и плечах голубя. Его не было. И тогда

старик заплакал от одиночества и тоски, которые снова вернулись в его сердце.

Но рассвело и притихло. Старик открыл глаза и увидел себя у стен незнакомого, прекрасного города. Вокруг желтели пески. Город, укутанный цветущими деревьями, спал. У городских ворот дремала стража. Кендар никогда не видел еще такие красивые розовые туники, какие были у дремлющих воинов. И тугие луки, и колчаны, полные стрел, были у них красивыми и упругими. Тут Кендар увидел свою руку и не узнал. Не было морщин, стародавних мозолей и грубых рубцов от ран и работы. Он оглядел себя и радостно и глубоко вздохнул: он снова молод и силен! Плечи его могуче расправились, а сердце забилось легко и сильно.

— Голубь, — позвал Кендар. — Ты совершил чудо. Как я силен!

— Торопись, — прошептал усталый голубь. — Заря высушивает последние капли росы. Проси у перстня богатства…

— Богатства! — звонко крикнул Кендар, подняв к лицу руку с перстнем.

Сказал и сам не заметил, как оказался в дорогом новом бубу, расшитом золотыми узорами. Из-за песчаных холмов выплыло солнце, а вслед за ним вышел караван верблюдов.

— Это твое. Будь счастлив и добр, Кендар, — прошептал голубь и полетел к высоким облакам.

— Голубь! Голубь! — испугался Кендар. — Не улетай. К чему мне молодость и богатство без тебя?!

— Я еще прилечу, Кендар. Но сейчас нам никак нельзя быть имеете. Иначе исчезнет волшебство.

— Я буду думать только о тебе. Я буду ждать тебя, голубь!

Кендар все смотрел в алое небо, хотя маленькая темная точка давно растворилась в солнечной дали.

В городе забили там-тамы, объявляя людям, что наступил новый день. Караваны между тем подошли к Кендару и остановились. Верблюды были нагружены тяжелой поклажей заморских дорогих товаров. Погонщики почтительно приблизились к Кендару и преклонили перед ним колени.

Всюду встречали Кендара почтительно и радостно. Он поселился во дворце. Друзья и жены окружали Кендара и веселили его. Удача сопутствовала ему во всем: в делах, путешествиях, любви.

Он часто думал и грустил о своем крылатом друге. Он хотел приказать перстню вернуть голубя, но перстень исчез, как только Кендар вошел в город. Подолгу смотрел он в небо. Кендар искал голубя.

Но голубь не находился. Кендар стал забывать о нем. Сначала Кендар забыл свою одинокую голодную старость. Потом разговоры и вечера у костра с маленькой слабой птичкой. В конце концов Кендар стал сомневаться: был ли у него

когда-нибудь голубь? Может быть, это приснилось ему в раннем детстве?

И вот пришел день, когда Кендар совсем не вспомнил о голубе. Часто он пировал с друзьями в своем дворце, смотрел, как танцуют жены, и с гордой радостью поглядывал вокруг: как богат и знатен он! Как много у него преданных друзей! Как весело и счастливо живется ему на белом свете.

Однажды во время веселого пира вошел слуга и сказал, что в саду дворца летает маленькая усталая птица. Она пыталась влететь в окно, но ушиблась о стекло и упала. Когда к ней подбежал мальчик-прислужник, птица произнесла имя их господина, Кендара.

— Говорящая птица?! — удивился Кендар, силясь вспомнить что-то очень нужное.

— Она поет? — спросили гости.

— Она ранена и умирает, — тихо сказал мальчик-прислужник.

На другой день Кендару доложили, что странная птица умерла. Кендару вдруг стало скучно и одиноко, хотя по-прежнему рядом были друзья и жены.

— Похороните ее с почестями,- грустно сказал Кендар. — Наверно, это редкая птица.

В этот вечер он рано ушел от своих друзей.

На сердце лежала непонятная черная тяжесть. И нельзя было понять, болит ли сердце или его сдавила печаль. Но печалиться Кендару было не от чего. Он улегся в постель, думая, что к утру все пройдет, и велел слугам всю ночь махать над его ложем опахалами.

Долго не мог уснуть Кендар. Ему казалось, что забыл он о чем-то главном. И от этого еще сильнее тосковало его сердце. Он вспоминал свои дела, друзей.

— Нет, не то, — вздыхал он после минутного размышления. — Я забыл… забыл… что-то очень важное. Самое дорогое… Что же?

Заснул Кендар перед рассветом, когда в саду трава и деревья покрылись крупной холодной росой. Несколько капель ее упали на опахало, с которым мальчик-прислужник спешил по саду в спальню. Мальчик их не заметил и склонил опахало над ложем своего господина. Капли росы упали на грудь Кендару. Он проснулся и тут же вспомнил маленького голубя.

— Вспомнил! — закричал Кендар. В голосе его радость смешалась с отчаянием. — Я вспомнил тебя! Но ты разбился об окно моего дворца! — ужаснулся он. — Эй, слуги!

Но вместо повелительного крика раздался глубокий старческий стон. Кендар хотел подняться — и не мог: тело стало тяжелым и больным. И он почувствовал, что лежит не на прекрасном ложе, а на твердой соломенной циновке на полу давно забытой, дряхлой хижины.

К вечеру старик умер. Лохмотья бубу едва прикрывали изможденное тело. Но на коричневом сухом безымянном пальце был серебряный потемневший от времени перстень. Никто не польстился снять его с руки мертвого Кендара. Ведь перстень-то был совсем дешевый, и вместо камня в него был вделан кусочек эбенового дерева.