Волшебная книга Нового года и Рождества. Традиции, сказки и рецепты со всего света

Нестерова Наталия К.

Первые упоминания о елке как о нарядно украшенном праздничном древе относятся к XVI веку. Как магическое дерево друидов, символ жизнестойкости, долголетия и счастья, ель известна в Европе (и в Германии в частности) примерно с V–VI веков.

Работа была тонкой и кропотливой.

Сшила Эльза по крошечным штанишкам с лампасами, по суконному сюртучку с пуговичками, кармашками и отворотами, по тонкой сорочке с вышивкой и с кружавчиками; малюсенькими спицами связала она длинные полосатые чулочки с пяточками и помпончиками. И самое главное – из заморского шелка сшила Эльза два ярких кушачка-пояса, а суконные остроконечные колпачки расшила бисером и камешками. Одежда получилась – загляденье. Дитер много ночей в шкафу провел – все смотрел, как малыши работают. Ни разу себя не выдал, не чихнул, дверью не скрипел – боялся, что убегут. И сделал затем две пары крошечных башмачков – у эльфов красивее не бывает! На эту работу у Дитера и Эльзы весь адвент и ушел.

За теми хлопотами прошло время, подошло и следующее Рождество. Стал за этот год Дитер зажиточным ремесленником – богатые дома обслуживает, учеников взял, обувь как простую для бедного люда делает, так и побогаче – для купцов, и еще побогаче – для дворян да знатных дам; и совсем роскошную, с пряжками и дорогими украшениями, – ее возят городским главам да их супругам. Собирается лавочку в Гамбурге открывать Дитер – бывший бедняк, сапожник, супруг Эльзы. А все потому, что он не просто брал те башмаки, которые Ганс с Отто ему сшили, а учился у них и сам секреты мастерства постигал.

К Рождеству у них было все готово – и украшения, и угощения, и елка. И вот ровно в ту же ночь, что сшили Отто с Гансом свои первые башмаки у Дитера, на подоконник вместо набора кожи да ниток положила Эльза роскошную

маленькую одежку. В красивую бумажку увязала, ленточкой украсила, чтобы показать: это подарок. А Дитер поставил рядышком башмачки, чтоб понятно было, за что благодарят. И спрятались они в шкаф вдвоем.

Лишь только рождественская полночь настала, вспрыгнули на подоконник два голеньких человечка величиной с ладошку. Глядят, а вместо кожи лежит на подоконнике одежда в праздничной подарочной обертке. И пояски с колпачками тут же! И башмачки! Вот радость-то!

Давай Ганс с Отто прыгать и скакать, обниматься и радоваться. Танцевали и пели, и прыгали, и на руках ходили! А затем оделись, кушаками-поясками подпоясались, колпачки надели, в сторону шкафа повернулись, низко поклонились… и исчезли, как будто их и не было. И никогда-никогда сюда больше не вернулись.

Вылезли из шкафа Дитер и Эльза – радостно им было и легко. И они богатыми стали, и гномов на свободу отпустили, не стали удерживать. А Дитер многому у них обучился – был теперь уверен, что на долгие годы останется он лучшим башмачником-сапожником Гамбурга, а может, и всей Германии.

По осени того года родила Эльза двух сыновей. Назвали их, сами не зная почему, Гансом и Отто. Со временем унаследовали они и отцовские умения, и отцовскую мастерскую. Говорят, один из них самой русской царице башмачки ко двору посылал.

А что же гномики Ганс и Отто? Ушли они счастливые, одетые добротно да красиво, и сначала решили отомстить как следует Урсуле… да передумали. Мало ли что – хватило им целого года ботинки людям шить, чтобы уму-разуму набраться. Так что вернулись Ганс и Отто к своему гномьему народцу, и стали с тех пор гномики еще в сто раз осторожнее. Вот потому-то их никто и не видит.

Конец ознакомительного фрагмента.