Шрифт:
Владимир Романович Келер
Волшебная нить
У молодой, счастливой женщины родился сын. Добрая фея материнства, улыбаясь, подошла к ней и, достав две невидимые ниточки - из сердца матери и из сердца ее ребенка, - связала их. Мать ничего не видела, но почувствовала, что сделала фея. Поэтому, когда ребенка хотели унести (он поел первый раз в жизни и спал), мать испуганно прижала его к себе и сказала :
–
Но люди только засмеялись и успокоили женщину:
– Мы не унесем его далеко. Он будет рядом, и ты скоро его опять увидишь.
Мать нехотя отдала ребенка, а когда его уносили, невидимая нить, связывающая сердца, натянулась и сердце женщины пронзилось болью.
Некоторое время спустя мальчика действительно снова положили к матери. Она прижала его к себе, и грудь ее наполнилась радостью и покоем.
Потом мальчика унесли снова и снова принесли, и так повторялось много раз. В конце концов ниточка стала чуть длиннее, и женщина привыкла к этим маленьким разлукам. Постепенно она научилась, не страдая, обходиться некоторое время без ребенка.
Шли годы. Сын рос и развивался. Временами в его жизни совершались резкие перемены. Вот он впервые пошел в школу. Вот, чуточку повзрослев, стал убегать с товарищами на поля и в леса, окружающие деревню. Вот, превратившись в стройного юношу, еще больше пристрастился к занятиям и развлечениям вне дома.
И всякий раз при этих переменах, каждая из которых отдаляла сына от матери, таинственная нить растягивалась сильнее и причиняла боль материнскому сердцу.
Удивительной была эта нить. Тоньше волоска, она была прочнее каната. Невидимая для глаза, она вмещала в себе могучий поток любви, струившийся из сердца матери в сердце ее сына. Сын питался этой любовью и не замечал ее. Мать отдавала себя всю своей любви - и жила и была богата этим чувством.
Однажды сын уехал в город и не вернулся к тому дню, когда его ожидали. Ничего с ним не случилось; задержавшись по делам, он вернулся днем позднее, бодрый и веселый. Но мать извелась в мучительном ожидании и ночью не сомкнула глаз.
– Нет, - сказала себе женщина, успокоившись, но вспоминая пережитое, - так не должно продолжаться. Моя любовь - мое мученье. Надо стать немного равнодушней, это будет всем на благо.
– Ты хочешь разорвать
– спросила женщину беззвучно, но отчетливо фея материнства.
– Изволь, я тебе помогу.
– Нет, нет!
– испуганно возразила мать.- Я не так выразилась. Мне хотелось сказать, что моя любовь - мучительное блаженство, и я боюсь, что оно ослабнет.
Пришел срок, и сын встретил девушку, которая по тайным законам жизни вдруг стала ему дороже матери. Мать знала, что так будет. И все же, когда сын от нее уехал, она, таясь от всех, расплакалась. Снова натянулась невидимая нить, и снова боль пронзила ее сердце.
В один прекрасный день мать вышла на улицу и увидела, что происходит что-то необычное. Все куда-то спешили, все говорили странные, пугающие вещи.
– Что случилось?
– тревожно спросила мать у пробегавшей мимо женщины.
– Разве ты не знаешь?
– удивилась та.
– Война! На нас вероломно напали чужеземцы. Мужчины уходят защищать нашу землю.
Мать думала, что прежней связи, соединявшей ее и сына, больше не существует. Однако оказалось, что это не так. Когда ушел на войну и он, грудь женщины снова наполнилась тоской и тревогой.
А потом ей сообщили, что ее сын погиб. Нить растянулась еще раз - и оборвалась. У матери не было больше никого, и холод одиночества наполнил ее сердце.
Прошел год и, высушенная печалью, женщина умерла.
Случилось, однако, так, что весть о смерти сына оказалась ложной. Он был тяжело ранен и, попав в плен к врагам, долго у них томился. Выздоровев, он бежал из плена и снова оказался дома.
Известие о смерти матери потрясло его. Впервые в жизни он по-настоящему почувствовал, как дорога была ему мать. Словно что-то вынули из его груди, хотя он не мог понять - что. Придя на могилу матери, он припал к холодному бугорку и горько разрыдался.
Добрая фея материнства стояла тут же и гладила его голову, но он этого не замечал. Постепенно он понял, что вынули из его груди. Это была любовь его матери - та любовь, о которой мы никогда не думаем, но которая незримо охраняет нас, даже когда мы превращаемся во взрослых.
Как тяжело, когда это начинаешь понимать слишком поздно.