Волшебная палочка крупного калибра
Шрифт:
Зноев был здесь. Он также не чурался алкоголя, но в отличие от большинства обитателей притона пил хорошую водку. Я, сделав вид, что растерялась и не знаю, куда идти, прошагала, озираясь по сторонам, мимо телохранителя и вновь обронила «жучок». Телохранитель, чего я и опасалась, сразу нас узнал.
— Где-то я сегодня вас уже видел, — сказал он.
Я скорчила гримасу удивления.
— Да-а?
— Точно! — хлопнул себя по лбу Зноев. — В «Золотых крыльях». Я еще удивился — что это нефоры в приличном заведении делают.
— Так
— Серьезных людей из таких, как вы, все равно не получится, — заявил Зноев. — Что-то вы не вызываете у меня доверия.
— Да брось ты! — вступился за нас Леха. — Я с этими товарищами на Стойле выпивал, где неформалы тусуются. Прохожу мимо, смотрю: люди портвейн глотают. Ну я и попросил у них опохмелиться. А народ сердечный оказался, помог дураку. Я их к себе звал, адрес оставлял. Вот они и пришли.
— Хороший контраст, — ухмыльнулся Зноев. — Начало в «Золотых крыльях», продолжение — в бомжатнике без названия.
— Шиканули — и хватит. О своих тоже забывать нельзя.
— Даже если вы говорите правду, все равно мне вас не понять.
Телохранитель Животина задумался.
— А ты не в той шумной компании, что три стола сразу оккупировала, выпивал? — фамильярно задала я вопрос, который должен был усилить впечатление, что никакого отношения к телохранителю мы не имеем.
— Там, — мрачно молвил он и пробурчал про себя: — Что-то совсем нервы в последнее время сдают. Неформалы настораживать начали. Ну где же отморозки?
С этими словами телохранитель наполнил кружку водкой.
Леха отыскал три свободные доски, разложил их в одном из углов притона и предложил нам сесть. Я надела наушники, словно собралась послушать плеер, и убавила громкость почти до минимума, чтобы иметь возможность общаться.
— И мы выпьем, — сказал Леха и принялся открывать бутылку водки, купленную на деньги Семененко.
— Ты ее случайно не прямо из горлышка собрался пить? — осведомилась я.
— Прямо из горлышка и без закуски. Но если вам так тяжело и вы брезгуете, можете портвейн открыть. По бутылочке в ручки и…
Дальше Леха зашептал мне на ухо:
— Пить все равно придется! Для конспирации!
— Придется, — горько согласилась я и потянулась за портвейном.
Леха зашептал на ухо Дмитрию Алексеевичу:
— Присоединяйся! Для конспирации!
При этом Леха лукаво подмигнул.
Больно было смотреть на кислую мину Дмитрия Алексеевича при первом же глотке разбавленного спиртом тарасовского портвейна. Про Лидию и говорить нечего. Но еще больнее было делать довольный вид в то время, как горькое пойло обжигало горло мне самой. Однако иначе нельзя. Роль необходимо играть до конца.
Время тянулось ужасно медленно. В притоне ничего примечательного не происходило. Телохранитель Животина молчал и пил водку. И при этом время от времени приходилось прикладываться к
— А, дядя Сережа! — воскликнул Леха. — Водочку будешь?
— Буду, — отрывисто кивнул дядя Сережа, вырвал из рук Лехи бутылку и надолго к ней присосался.
Облегчив бутылку, старик шумно выдохнул, вытер губы и жалобно спросил:
— А портвейнчик не подарите?
Получив желаемый презент, дядя Сережа скрылся в дальнем углу подвала.
В это время в притоне появились двое молодых людей в потрепанных кожаных куртках, коротко стриженные, с тупым маслянистым взглядом.
— Когда же мы наконец по-человечески заживем? — обратился тот из них, что казался повыше и покрепче, к тому, что пониже и похилее. — Надоели мне эти алкаши!
— Никогда, — последовал ответ. — Наркоманы — с одной стороны, конечно, создания более утонченные, чем алкаши, но с другой — такие же отбросы общества. А чтобы по-человечески зажить, человеком быть надо, с головой дружить. А твоя голова где? Проколол ты свою башку вместе с венами!
Но молодой человек, которому надоели алкаши, больше не слушал приятеля, и вряд ли его теперь интересовала человеческая жизнь. Внимание наркомана переключилось в другую сторону.
— Витек пришел, — молвил он. — Дозняк привез.
Услышав эти слова, другой наркоман отыскал взглядом Витька, которым, как мне стало ясно секундой позже, являлся телохранитель Сергея Александровича, и бросился к нему с распростертыми объятиями. «Витек» вежливо отстранился. Я нажала на диктофоне на «play».
— Привез? — голосом, дрожащим от нетерпения, задал вопрос наркоман.
— Привез.
С этими словами телохранитель Животина засунул руку в карман джинсов. Я сделала вид, что рассматриваю плеер, а сама тем временем зафиксировала момент передачи Зноевым наркоманам двух стеклянных ампул.
— Хороший? — озабоченно поинтересовался наркоман, мечтающий жить по-человечески.
«Витек» кивнул.
— Люди просили передать, не пожалеешь! Ну все, я пошел.
Сказав это, «Витек» встал на ноги, резко развернулся к выходу и зашагал прочь.
— Где баяны? — спросил высокий и плечистый наркоман.
— Здесь они, здесь, родимые! — сладостно улыбаясь, приговаривал его приятель, доставая из кармана рубашки одноразовые шприцы.
Я решила заснять момент, когда наркоманы будут впрыскивать себе в вены наркотик. Тем временем некоторые обитатели притона принялись укладываться спать. Только сейчас я заметила, что в одном из концов подвала имеется небольшая дверца, ведущая в некое помещение, откуда алкоголики и наркоманы выносили матрацы, которые правильнее было бы назвать кучей лохмотьев.