Волшебная реликвия
Шрифт:
– Вы только посмотрите на этот голубой и розовый свет! – воскликнул Арик. – Как будто мы плывем в сказку!
– Странно, – пробормотал сержант, – откуда туман в такую погоду?
– Место такое, – откликнулся Якоби. – Похоже, здесь всегда туман.
– Почему? – удивился сержант.
– Не почему, а зачем, – поправил его Якоби. – Чтобы не увидели остров те, кому не надо.
– Шутите? – хмыкнул сержант.
– Пока не знаю, – пробормотал доктор волшебных наук себе под нос.
Шлюп «Фортуна» бросил якорь в удобной бухте. Нанятых матросов оставили сторожить корабль,
Никто их не встретил, остров выглядел пустынным.
– Что будем делать? – спросил Якоб Якоби.
– Ходить-бродить, – усмехнулся сержант.
Но долго им ходить не пришлось. Уже часа через два, обогнув зеленый холмик, они увидели древнее сооружение из камней.
– Мегалиты, – сказал Якоби.
Они подошли. Неровно отесанные параллелепипеды черных и темно-серых камней образовывали довольно большой круг. Большинство камней стояло вертикально. Некоторые пары столбов были перекрыты сверху плоскими камнями, что образовывало гигантские буквы «П», напоминающие ведущие в никуда ворота. Увидев одну из таких конструкций, Сэнди вздрогнула. Она ей живо напомнила ту каменную фигуру, под которой чуть было не погиб Валик на острове Крабов.
– Когда-то здесь было древнее святилище, – сказал Якоби. – Эти камни – тому свидетельство, остатки древней обсерватории.
– А вон смотрите, – сказал Арик. – Там какое-то строение.
Длинный одноэтажный дом из камней и глины стоял неподалеку. Провал входа чернел в ближайшем торце. У входа на лавке сидел старик с красивой седой бородкой.
– Добро пожаловать! – сказал он спокойным звучным голосом, когда путники осторожно приблизились. – Давно сюда не заглядывали гости.
– Разве? – удивился Галик. – А почему? Мне кажется, это оживленный участок моря.
– Участок оживленный, – улыбнулся старик, – а что толку? С моря наш остров невидим.
– Как это? – спросил Арик.
– Определенно вам не скажу. – Старик поднялся с лавки. – Сам я давно не был в море. Но знаю, что непосвященный нашего острова никогда не увидит. Сто кораблей пройдут, тысяча! Не увидят. То туман, то розовое марево, то блики, слепящие глаза. Высокая игра природы. Сюда к нам может попасть только тот, кто исчислил тайные цифры. Не получил их от кого-то, обратите внимание, не украл, не списал, а вычислил сам. Воровать, подглядывать бесполезно. Надо вычислять самостоятельно! Тем, кто сам вычислил, никакой туман не страшен. За последние лет восемьдесят таковых еще не было. Мой отец их видел – тех, прежних гостей. Я – нет. Даже не знаю, что с ними сталось. Но коль скоро я вижу вас – здесь и сегодня, в этот славный и значительный день, – значит, вы исчислили сами. Нашли два простых, скромных числа – 357 и 159. Догадались, что это широта и долгота. Ведь так, мои дорогие гости?
– Что-то в этом роде... – скромно протянул Галик.
– Да, – сказал Якоби, – вот они и исчислили. – Он повел рукой в сторону трех друзей. – Могу вас заверить.
– Ну что же, – мягко улыбнулся старик. – Прошу за мной в музей.
– Музей? – спросил Валик.
– Это музей. Старый, заброшенный, но довольно интересный. А я его хранитель. Зовут меня... Впрочем, это не важно. Можете обращаться ко мне именно так – хранитель... или господин хранитель, как вам будет угодно. Мне, по совести сказать,
– Вопросы будут, – сказал сержант.
– Уже? – удивился хранитель. – Внимательно слушаю вас.
– Ответьте прямо – это Сфера?
Хранитель улыбнулся.
– У нас в музее есть великолепный планетарий – огромное искусственное небо с тысячами звезд. Со всеми планетами. С малыми астероидами. С далекими туманностями. Можно сказать, весь мир как на ладони. Звезды движутся, Млечный Путь поворачивается. Завораживающее зрелище. Можно вычислять прошлое звезд и миров. А можно и будущее. Главная наша достопримечательность. Сработанный в стародавние времена выдающимися учеными и мудрецами, этот планетарий вполне уникален. Его по справедливости можно назвать Сферой.
– Это та Сфера, которую мы ищем? – настаивал сержант.
– Любезный друг, вы задаете вопрос, на который нет точного ответа. Да и не может быть
– Почему? – насторожился сержант.
– Почти все люди ищут. Ищут всю жизнь, и почти никто не знает, что именно он ищет. И главное – зачем ищет. Одни люди ищут счастья, другие – наслаждений и богатства, третьи – приключений или власти, четвертые – забвения и тишины. И все в равной степени бродят в тумане. Что такое счастье? Какова главная цель жизни? В чем ее смысл? В чем смысл бытия как такового? Почему мир есть, когда ему было бы проще не быть? Ответов нет.
– Вы хотите сказать, что мы не исключение? – спросил Арик.
– Да, друзья, вы не исключение. Вот уже сколько дней и ночей вы упорно ищете то, о чем не имеете серьезного представления.
– Это правда, – прошептал Галик.
– Начали искать вы не потому, что жажда поиска сама родилась в вашей душе, а потому, что вам это поручили. Вы честно взялись за дело, не спорю. Это неплохо. Но этого мало.
– Мало? – удивился Валик.
– Разумеется, – улыбнулся хранитель. – И все же вы прибыли по адресу. Можете не сомневаться.
– В ваших словах нет противоречия? – спросил Галик.
– Нет, мой друг. Вы напрягали свой ум, быть может, еще не совсем зрелый. Напрягали мускулы ваших юных тел. Вы не оробели перед опасностями. Когда было нужно, вы приняли бой. Трудный бой, смертный бой. Но главное – вы заставили работать свою душу. Вы не дали ей лениться. И чудо произошло: в душах ваших родилась жажда поиска. Настоящая жажда правды. Это был великий миг. И судьба улыбнулась вам. Вы нашли.
– Неужели? – прошептал Валик онемевшими губами.
– Хм! – сказал сержант. – Нашли? Трудно поверить. Так просто?
– Придется поверить, дорогой сержант, – вмешался в разговор Якоб Якоби. – Выбора у нас не осталось.
– Вы сказали «просто»? – Хранитель смотрел на сержанта умными насмешливыми глазами.
– Ну, – стушевался сержант, – простите. Может, не то сболтнул?
– Не волнуйтесь, мой друг. Здесь разрешается говорить все. Все, что вы думаете. Равно как и все, чего вы не думаете. Хотите произнести пламенную обвинительную речь – пожалуйста! Не хотите – можете выступать уклончиво и осторожно. Разрешается даже врать. Пожалуйста! Желаете нагло лгать? Да ради Бога! Ограничений нет.