Волшебная реликвия
Шрифт:
– Возможно. Но все равно интрига у вас вышла славная!
– А вы умеете проделывать серьезные дела без интриг? Бросьте!
Глава 50
Заговор Большой Восьмерки
Над Пентаклем, королевской резиденцией в центре Грома, заходило солнце. Вечерний свет играл на зубчатых стенах, бросал синие тени от высоких башен. Совещание Большой Восьмерки проходило в овальном зале Большого дворца.
– Государь, этот ваш Рас нас всех подведет
– Но вы ведь сами за него голосовали!
– Да, но под вашим нажимом.
– Что я мог сделать? Генерала поддерживает народ.
– Народ? Что ж в этом хорошего? – буркнул министр почты.
Слово взял начальник тайной полиции.
– Государь, – сказал граф Жове-Бери, – имейте в виду, что с вождем захватчиков договориться всегда легче, чем с собственным народом.
– Ну да! Вы скажете! Этот негодяй Правитель сделает меня своим вассалом!
– Что в этом страшного? Он сделает вас вассалом и уедет в свою столицу. А вы будете продолжать править этой обширной провинцией, как прежде, сидя во дворце и поедая за обедом все те же ваши любимые блюда.
– Фаршированного павлина, – сладко зажмурившись, сказал король.
– И павлина, и цесарку а винном соусе с аккадскими сливами, и торт «Пастушка», и все прочее. Правитель не станет разгонять ваших поваров, поверьте мне. Собственный же народ, если до вас доберется, пообедать всласть вам не даст. Надо знать характер нашего славного народа. Поваров он разгонит, предварительно набив им шею. А вас он скорее всего посадит на кол. Или подвесит вниз головой. Прямо на мосту возле Пентакля. Там, где река Громкая делает такой красивый поворот.
Король поежился.
– И не одного вас, – приятно улыбнулся граф. – Всех нас подвесит.
– Красивый поворот? У моста? А там висят великие люди, словно куклы? Ну и воображение! Вы эстет, граф, – сказал министр внутренних дел.
Граф погасил улыбку и хмуро посмотрел на него.
Словно бы сам собой возник безобразный спор, закончившийся намерением составить заговор против популярного генерала. Сместить? Судить за измену? Но можно ли арестовать его и избежать скандала? Хуже того, избежать народных волнений?
– А может, проще его кокнуть? – сказал министр почты. – Тюк, и нет нашего славного защитника. Всенародное горе, охи, ахи, стоны, слезы, строгий ритуал похорон, торжественный салют, король и вице-короли целуют покойника в губы...
– Нет, в лоб. В губы не стану! Не заставите!
– Какая разница, – поморщился один из вице-королей и зябко передернул плечами.
– Итак, целуют знатного покойника в... не знаю уж куда... там разберемся... толпа плачет и рукоплещет одновременно. Момент единения нации! Великий миг!
– Да, славно бы было, – сладко вздохнул
– Проще всего подослать человечка с ножичком, – со сладенькой улыбкой говорил один из министров-губернаторов. – Неужели не найдем честного фанатика? Какого-нибудь простодушного парня, беззаветно любящего родину и готового умереть за идею.
– За какую такую идею? – ревниво спросил король.
– Известно, за какую. За батюшку-короля, за всеобщего любимца, – льстиво сказал вице-король Четвертой провинции. – В крайнем случае можно найти какого-нибудь припадочного. Он и прирежет народного героя. А что?
– А можно и отравить, – задумчиво сказал вице-король Шестой провинции. – Генерал победил врага в чистом поле, а умер от почечной колики. В собственной постели. Обыкновенное дело. Лекаря суетились, кровь пускали, пиявок ставили. Но ничего не помогло. Кто у него там в поварах? И сколько их?
– У него один-единственный повар.
– Как один? Не может быть! – удивился король, у которого было восемь старших поваров и сорок шесть младших.
– Да, старый солдат, который варил ему кашу, когда Рас был еще ребенком. Он и сейчас варит кашу, потому что ничего другого готовить не умеет.
– Хорошо, а кто у генерала заведует винным погребом?
– У него нет никакого погреба.
– Как? А откуда же ему поставляют вина?
– Ниоткуда. Генерал пьет только чистую воду да изредка чай, который заваривает ему все тот же солдат.
– Удивительные вещи вы рассказываете. – Король готов был задуматься над подобными чудесами, но его мысль тут же перескочила на более важную тему, а именно на то, что пора бы пообедать. Цесарка в винном соусе так и встала перед глазами.
– Кстати, а что его адъютант, его верный помощник? – спросил вице-король Четвертой провинции.
– Малый не очень далекий, но, боюсь, его не подкупить. – Министр почты нахмурился.
– Ой ли? А если дать много?
– Во всяком случае, пробовать надо. Под лежачий камень, знаете ли...
– Вся операция потребует денег, – сказал министр финансов, бывший военный казначей. – Кто их даст?
– Вы и дадите.
– Но в казне нет денег. Война разорила страну.
– А кто вам говорит про казну? Дадите из своего кошелька. Небось не обеднеете.
– Ну! – Министр финансов возмущенно запыхтел. – Из своих! Нет уж, пусть все дают! Вскладчину, по-честному.
– Надо бы и наших скоробогачей тряхнуть, – сказал граф Жове-Бери, – наворовали на военных поставках да на торговле лесом и дегтем, а делиться не хотят. Пора им намекнуть, что пришло время делиться. А кто намека не поймет, того за решетку. В холодный подвал.
– А за что посадим?
– Как за что? За воровство. За недоимки. Что, разве наш бескрайний лес ему принадлежит? Это ж народное достояние! Пусть посидит подумает.
– А они воруют? – Седовласый сановник вскинул брови в притворном ужасе.