Волшебная реликвия
Шрифт:
Рас обнял и расцеловал каждого. Выглядел он предельно озабоченным. Ни о какой Сфере он даже не упомянул. Он лишь сказал:
– Ну что, послужите мне еще, солдатушки?
– Послужим, господин генерал.
– Времена смутные, беру вас в охрану.
– Есть в охрану, господин генерал.
Глава 52
«Узурпатора Раса я привезу вам в клетке»
В столице разгорелся мятеж группы верных старым порядкам офицеров. Они выступили против главнокомандующего генерала Раса. Ночью, при свете разложенных на площадях костров, там и тут вспыхивали стычки или даже серьезные
Внезапно разбуженный генерал, вынужденный вскочить на лошадь в одном белье, укрылся в небольшом монастыре на другом берегу реки. Сержант и трое верных солдат оказались рядом с ним. Враги наседали со всех сторон. Обороняющих монастырь солдат было мало. Немного помогли монахи, вооружившиеся кто чем. Они дрались дубинами и швыряли со стен на головы нападавших чугунные горшки. Сержант послал Арика за помощью в северные казармы, а Галика – в южные, располагавшиеся примерно в двух милях от монастыря. Сам же он вместе с Валиком занял позицию у дверей в покои генерала. Но генерал не собирался отсиживаться. Накинув на нижнюю белую рубашку серую солдатскую куртку, он занял место рядом с ними с обнаженной шпагой в руках.
Галик бежал так, что готово было выскочить сердце. Добежав до казарм, он мог только хрипеть. Но там и так все мгновенно поняли. Ударили тревогу. А Галик помчался обратно. Когда он выбежал на площадь перед монастырской стеной, то обнаружил, что там орудовал против растерянной малочисленной охраны безжалостным клинком какой-то бунтовщик-офицер.
Галик не поверил глазам: подполковник Марис Винк!
Под яростным натиском офицера солдаты и монахи стали разбегаться.
Тогда Галик выхватил из ножен шпагу.
Они сошлись лицом к лицу. Винк тоже узнал солдата, некогда сидевшего у него в трюме, и лицо его на мгновение удивленно перекосилось. Но он быстро пришел в себя и теперь смотрел на противника насмешливо.
Подполковник отлично фехтовал – легко, изящно и вместе с тем напористо, не меняя иронично-скучающего выражения лица.
Галик применил прием обратной мельницы. Он заключается в быстром вращении, когда шпага стремительно описывает узкий конус. Противник, увлеченный этим вращением, тоже крутит своей шпагой, даже иной раз впадает в азарт, если у него получается вращать быстрее. Хитрость состоит в том, чтобы внезапно изменить направление вращения. Противник на долю секунды теряется, а затем тоже меняет направление вращения. В этот момент его и нужно ловить. Дело в том, что при перемене вращения внимание на миг рассеивается, и кисть руки не так сильно сжимает эфес. В сей миг нужно со всего маху ударить по его шпаге как можно ближе к эфесу. Время подсчитывать не нужно, тут все основано на чувстве ритма и азарте, как в музыке: переменил вращение и бьешь. В трех случаях из пяти оружие врага со звоном улетает шагов на пять, а то и дальше.
Первый раз Винк на прием не поддался. Зато через минуту-другую его шпага, как сверкающая птица, взлетела в воздух и тут же грохнулась со звоном на каменные плиты двора. Галик приставил острие шпаги к груди подполковника. Тот хладнокровно скрестил на груди руки, глядя Галику прямо в глаза все с той же иронией. В это время подоспели офицеры Раса из южных казарм.
– Вы, видимо, хотели забрать мою шпагу, – процедил Винк, презрительно глядя на офицеров, – берите, вон она валяется, она ваша.
Когда мятежного подполковника уводили,
– А, подполковник, – сказал он, – помнится, вы собирались проверить кого-либо из нас в фехтовальном деле. Ну как, проверили?
Той же ночью генерал Констанций Рас решился и совершил государственный переворот.
Ранним утром генерал Рас, в походном сюртуке и запыленных сапогах, вошел в Пентакль. Эта старинная о пяти угловых башнях крепость, за высокими зубчатыми стенами которой виднелись колокольни и терема, стояла на холме у изгиба реки в самом центре Грома. Последние короли не жалели денег на реставрацию и перестройку старинных дворцов и внутренних помещений, отчего суровая некогда крепость стала похожа на пышный и глупый дворец.
– Нет, отсюда править я не стану, – говорил генерал, шагая по анфиладам Большого дворца, – это место проклятое. Здесь бродили и продолжают бродить страшные тени. Удавленных, отравленных, оклеветанных. Посаженных на кол и сброшенных из окна на бердыши и пики. Обольщенных и ослепленных. Осужденных неправедным судом. Они прячутся в старинных скрипучих шкафах, они замурованы в толстые стены. Они отражаются в зеркалах парадных сверкающих покоев. Они пялятся пустыми глазницами, скалятся черными провалами ртов. Печально смеются над нами. Или хохочут? О, это страшный хохот! Или не видите? Или не слышите? – Генерал оглянулся на свиту. – Нет, здесь я не останусь. Да и не по чину восседать на этих креслах, стучать сапогами по этим скользким паркетам. Пусть здесь остаются вечные вруны да гибкие в поясе шаркуны. Это место не для грубого солдата, каковым я на деле являюсь. Какой из меня царедворец?
Офицеры Раса торопливо шагали за своим начальником и согласно кивали.
– И гробницу Вивана Первого пора бы с площади убрать, – пробормотал, поморщившись, генерал. – Этот чертов черный мрамор... Сколько можно? Он же в тоску вгоняет! Что это за поклонение мертвым? Мы что, египтяне времен фараонов?
– Мы не египтяне, – радостно сказал подполковник Гертик.
В это самое время в небольшой горной крепости на южной границе Шестого Королевства несколько беглых министров и генералов обсуждали планы возвращения в Гром.
– Назначьте меня главнокомандующим, – кипятился генерал Шеин, – я за две недели верну вам столицу. Я разгоню всю эту шайку-лейку, а изменника и узурпатора Раса привезу вам в клетке.
– Полноте, генерал, – скривил губы министр промышленности, – когда это вы одерживали победы на поле боя? За ломберным столом – да. Это я признаю.
– Я сказал! – Генерал сердито топнул ногой.
– Замечательно, но кого мы посадим на трон? – задавал вопрос министр земледелия.
– Ясно кого, – отвечал местный губернатор, – нашего вице-короля.
– Ваш вице-король не слишком подходит для трона, – возражал министр промышленности, которого все считали либералом.
– Почему?
– Он сделал карьеру в тайной полиции.
– Ну и что? Зато дисциплинирован, умен.
– Не столько умен, сколько хитер.
– А это не одно и то же?
– Увы! Но дело не только в этом. В Центральном Королевстве таких презирают.
– Каких это таких?
– Выкормышей тайной полиции. Обманщиков, хитрецов и палачей.
– В Центральном, может быть, зато в остальных шести уважают.