Волшебная реликвия

Костин Михаил

– Да, – тяжело вздохнул Валик, – теперь понимаю.

– Пятерку еще считают символом животворящей природы, потому что умноженная сама на себя она к себе и возвращается. Ее из-за этого сравнивают с пшеницей.

– Не понял, – сказал Валик. – При чем здесь наша родная пшеничка-кормилица?

– Это просто. Весной вы кидаете в землю пять зерен пшеницы. Осенью получаете двадцать пять. Пшеница возвращается сама к себе. Как и пятерка.

– Здорово, – прошептал восхищенный Валик.

– Но ведь и шестерка, умноженная

на себя, возвращается к себе, – вмешался Арик, – разве не так? Шестью шесть – тридцать шесть.

Якоби поморщился, как от зубной боли.

– Не говорите мне о четных числах, о них сейчас и речи нет. Они не прочны, они легко раскалываются пополам, это числа-предатели и нам сейчас совсем не нужны. Конечно, они тоже не без свойств, но... оставим пока. Это понятно?

– Понятно, – сказал смущенный Арик.

– Вернемся к славной нашей пятерке. Во многих монастырях (у вас, в ваших северных краях, кстати, тоже) над дверями вешают пятиугольник-пентаграмму. Обычно просто рисуют, а иной раз из металла выковывают. А зачем ее к дверям прибивают?

– Мм-м... – честно промычал Валик.

– Вешают ее для защиты от темных сил. Беда в том, что это прекрасное число – пять – захватил в свое вооружение и дьявол. А знаете почему? Да потому что пентада – это символ проницаемости, о чем мы уже толковали. А дьяволу как раз и хочется всюду проникнуть. Вот он и прикидывается. Разного рода дьявольские штуки и сооружения обычно прикрываются пятиконечной звездой. Сатана себе эту звезду и на лоб надвинет, и на грудь нацепит, поди его отличи! Различного вида и калибра бесы только и орудуют пятеркой, влезая в душу человеческую. Сами всяческую ложь учат на пять баллов и других заставляют. Заклятием от этакой напасти выступает правильная пентаграмма. Это понятно?

– Пока не очень. А как сделать правильную?

– Об этом я вам прочту специальную лекцию. Это искусство тонкое. А сейчас пойдем дальше.

– Число семь?

– Вот видите, юноша, вы уже начинаете соображать.

– Угу, – сказал Валик и расправил плечи.

– Это знаменитое число, оно же гептада, и вовсе смешное. Семизвездье. Семь планет. Семь духов. Большую Медведицу на ночном небе сумеете найти?

– Конечно, – важно ответил Валик.

– Сколько в ней звезд?

– Семь! – Валик сам удивился своему ответу.

– Вот видите? А у греков семь – число жизни. Семимесячный ребенок выживает, а восьмимесячный – нет. Ведь так? Тайна велика сия.

– Да, – сказал Валик.

– Сколько человек не ждут одного?

– Семеро! – бодро сказал Валик.

– Если вы вышли в поле с сохой, то сколько человек будут дожидаться с ложкой.

– Семеро! – уверенно ответил Валик.

– А почему не шесть и не восемь?

– Не знаю.

– Но тайну семи чуете?

– Чую.

– А теперь вообразите, что все вышеперечисленные качества – и тройки, и пятерки, и семерки –

вы сложили в один мешок.

– Ох! – сказал Валик.

– Теперь вы поняли, – Якоби перешел на грозный шепот, – что это такое – это жуткое, немыслимое, невероятное число – 357?

– Ну! – сказал Валик.

Якоби умолк и вытер пот на лбу. Валик сделал то же самое.

Языки костра спутанными тенями бежали по ближайшим каменным стенам.

– Что будем делать дальше, господин Якоби? – тихо спросил Галик.

– Вы правы, юноша. – Якоби постучал пальцами по собственному покатому лбу. – О, как вы правы! – Он без сил опустился на кучу хвороста.

– И все же? – Арик в упор смотрел на доктора волшебных наук.

– Ну что ж! – Якоби поднял голову. – В принципе ясно.

– Ясно что? – не выдержал Валик.

– Мы имеем магический квадрат, это раз. В нем есть магическая горизонталь. Это число 357. Это два. Есть и магическая вертикаль – число 159. Это три.

– А почему не 951? – спросил Арик.

– Любая вертикаль, как и всякая башня, строится снизу. Об эманации, то есть истечении сверху, сейчас речи нет. Только животворящий крест рисуется сверху. Но это, братцы, пока не про нас.

– Предположим, – сказал Арик. – А дальше?

– А дальше мне достаточно припомнить лекции профессора Эльвеция. Горизонталь – это широта. Вертикаль – это меридиан.

Услышав это, удивленная Сэнди повернула голову и впилась взглядом в Якоба Якоби.

– Так просто? – спросил Арик.

– О, это совсем не просто, юноша. Совсем не просто. Но в данном случае заявляю вам ответственно: мы должны искать следующую точку – 35,7 градуса северной широты, 15,9 восточной долготы.

– А-а! – воскликнул Галик. – Вот почему в обгорелой бумаге говорится про градус!

– Да, поэтому. Именно поэтому. У нас нет под руками карты? Как жаль! Что в этой точке? Что? Это море или суша?

– Не знаю. – Арик пожал плечами.

– Я знаю, – сказала Сэнди.

Сказала она тихо, но на ребят и доктора волшебных наук эти слова произвели впечатление грома. Словно по команде они повернулись и уставились на девушку.

– Что там? – спросил Якоби.

– И суша, и море.

– Как это? – удивился Валик.

– Это море. А в той самой точке, о которой вы говорите, – остров. Точнее, крохотный островок.

– Постой, а море какое? Сейчас не соображу. – Якоби напряженно смотрел на девушку.

– Это знаменитое море Ста Земель, лежит на запад от нас. Из Южного моря мы можем пройти в него через Форбосский пролив.

– Откуда ты знаешь про остров? – Арик от волнения даже охрип.

– Капитан Резотто... Он мне говорил...

– Капитан знал про этот остров?

– Он мечтал туда попасть. Он бредил этой точкой. Но он не знал ее координат. Не знал этих цифр. А мы их теперь знаем.

– Но откуда капитан?...