Волшебная сила любви

Мэтьюз Патриция

После завтрака Эдуард в сопровождении Армана направился в свой кабинет, а Жак удалился в библиотеку, просмотреть прибывшие из Саванны свежие газеты.

Ребекка, Фелис и Маргарет вышли на террасу и сели в кресла, нагретые бледным зимним солнцем, проникающим через стекло. Обычно в это время они занимались вышиванием.

Путь на террасу проходил мимо кабинета Эдуарда. Когда женщины оказались рядом с ним, оттуда донеслись голоса отца и сына. Они разговаривали на повышенных тонах. Отвернувшись, Фелис ускорила шаг.

Солнце

уже почти разогнало утренний туман, на террасе было тепло, пьяно пахло зеленью. У каждой из них было свое любимое кресло. Ребекка к своему рукоделию никогда серьезно не относилась. Сейчас она трудилась над ковриком для скамеечки, которая ставилась под ноги. Узор был незамысловатый – бледно-красные розы на белом фоне, – но довольно милый. Ребекка с удивлением для себя обнаружила, что ей нравится вышивать.

Фелис в это утро была очень неразговорчивой, Маргарет молчала, как всегда, и Ребекке тоже совсем не хотелось говорить. Так они и сидели, работая в доброжелательном молчании. Ей, конечно, хотелось обсудить с Фелис проблему тайного хода, но она решила, что в присутствии Маргарет этого делать не следует.

Перебирая в мыслях события того памятного дня в Ле-Шене, она вспомнила рассказ Жака о владельцах сгоревшего дома. Ей также вспомнилось, что Жак поспешил закончить рассказ, так и не поведав, что стало потом с этой несчастной девочкой, родители которой погибли в огне. Может быть, свекровь знает?

– Фелис, у меня к вам вопрос, – неожиданно произнесла Ребекка. – Во время нашего визита в Ле-Шен Жак рассказал нам печальную историю о сгоревшем доме.

Фелис подняла глаза, ее лицо стало еще более мрачным.

– О, это ужасная история. Очень печальная.

– Жак сказал, что человек, который владел плантацией, и его жена – они оба погибли в огне, но уцелел ребенок, девочка. Они с нянькой жили здесь, в «Доме мечты». И она была Эдуарду как сестра.

– Да, это правда.

Фелис начала беспокоиться, Ребекка не могла понять почему. Неужели с девочкой произошло что-то очень страшное?

– Нас потом что-то отвлекло от разговора, Жак так и не закончил свой рассказ, – продолжила Ребекка. – Я вот сейчас вспомнила об этом и решила спросить: так что же все-таки стало с этой девочкой? Вы ее знали?

Фелис медленно опустила на колени пяльцы, и Ребекка заметила, что у нее немного дрожат руки.

– О да, я ее знала, – заговорила наконец Фелис. Голос у нее был спокойный, но в нем появились странные интонации. – Когда мы с Эдуардом поженились, она еще жила здесь. Это правда, она действительно выросла вместе с Эдуардом, и он считал ее своей сестрой.

– А какая она была? Красивая? Фелис сжала губы.

– Думаю, что да.

Маргарет, которую мало интересовала вся эта история, опустила вышивание на колени и задремала.

Чувствуя, что напала на что-то интересное, Ребекка подалась вперед.

– А в общении она была приятной? Вы с ней легко ладили?

Фелис подняла

вышивание и, не отрывая глаз от пяльцев, стала работать иглой.

– Несомненно, ее можно было назвать приятной, и мы с ней, пока жили вместе, прекрасно ладили.

– А что с ней стало? Она что, вышла замуж и уехала?

Фелис как-то странно на нее посмотрела.

– Нет. Разве вам Жак не рассказал? Девушка умерла. Она умерла через три года после нашей с Эдуардом свадьбы.

– О! – Ребекку захлестнула острая жалость к этой девушке, которую она никогда не знала. – Как это ужасно! Она заболела?

– Да. Доктора так и не определили, что это была за напасть.

– А ее нянька, она еще жива? Для нее, наверное, это было страшным ударом.

– Бесс? Бесс умерла совсем недавно. Она вышла здесь замуж и родила дочку Люти. Может быть, вы видели ее в Ле-Шене. Она там экономка.

Ребекка, конечно, помнила Люти. Значит, вот кто эта красивая светлокожая негритянка! Ей начало казаться, что чем больше подробностей она узнает об этом случае с семейством Хантун, тем более сложным все становится. И еще у нее возникло чувство, будто за всем этим кроется нечто темное и запретное.

И вдруг Ребекка обнаружила, что ее вновь интересует, является ли Люти любовницей Армана. Неожиданно она представила их вместе, в ее сознании возникла до странности реальная картина: их голые тела, сплетенные в пароксизме страсти. Это воспламенило в ней такой огонь желания, что она даже пошевелилась в своем кресле. А затем картина начала медленно меняться, и на месте Люти оказалась она, Ребекка. Хотя ей никогда не приходилось лежать голой в объятиях мужчины, казалось, все эти ощущения были ей уже знакомы. Ребекка почувствовала, что лицо и тело стали очень горячими.

Пытаясь унять свои взбунтовавшиеся чувства, она с силой вогнала в материю иголку. «Будь мое замужество нормальным, ничего подобного я бы сейчас не испытывала. Это ведь как голод. Голод, который грызет тебя так же жестоко, как отсутствие пищи. И я до конца своих дней обречена на такой голод. Как это несправедливо!»

Разозлившись на себя, Ребекка отложила вышивание и встала.

– Пойду посмотрю, закончил ли Эдуард беседу с Арманом. Я хочу поговорить с ним о… – Она посмотрела на дремлющую Маргарет и понизила голос до шепота. – …о тайном ходе.

– О да, моя дорогая. Может быть, вам действительно следует обсудить с ним этот вопрос. – От внимания Ребекки не укрылся тот факт, что Фелис была очень обрадована тем, что Ребекка сменила тему. Какую роль в этой истории с семейством Хантун играет сама Фелис? И почему Жак вел себя так странно, рассказывая о пожаре? Да, во всем этом есть какой-то секрет, но чувствуется, докопаться до него будет не так-то легко.

Когда она достигла холла, расположенного рядом с кабинетом Эдуарда, стало ясно, что разговор там еще не закончен. Голоса были громкими и очень возбужденными.