Волшебник Линна: Романы
Шрифт:
Ближе к воскресному вечеру утомленный Кэкстон уже точно знал, как ремонтировать оба аппарата. Некоторые из фильмов были объединены в один цикл. На них были этикетки с буквами и цифрами, и их можно было приобрести, как сказал голос за кадром, в любом магазине.
«Можно… — мрачно подумал Кэкстон. — У поставщиков в 2083 году».
Тем не менее в понедельник он вернул фильмы и был счастлив, когда узнал, что с утренней почтой вернулись еще два. Кэкстон сразу же взял их. Когда Арлей выписывал фильмы, Кэкстон заметил красивую женщину, которая сидела в
Взгляд Кэкстона встретился с ее взглядом — и это стало началом его краткой связи с миссис Арлей. Впоследствии он убедил себя, что просто хотел использовать ее для приобретения фильмов у ее мужа.
Они были в его квартире через час после первой встречи: не было никаких предварительных обсуждений. Он подождал ее в полуквартале от магазина Арлея. Она подошла к его машине через десять минут. Он попросил ее поехать за ним в ее собственном авто, что она и сделала. Такие женщины встречались ему прежде. Поэтому он не спрашивал о причинах, просто понимал, что некоторые женщины были доступны для таких отношений. А то, что Таня Арлей была очень красивой женщиной, с хорошей фигурой, было просто удачей. Не всегда ему так везло.
Когда дело было сделано, они договорились встретиться еще раз на следующий день, после чего она поспешно ушла, а он быстро отправился в главный офис Квик-Фото.
Управляющий с воодушевлением приветствовал его.
— Как я говорил вам сегодня по телефону, — сказал он, — некоторые из этих переговоров по товарам прошли быстрее, чем я ожидал вначале. Так что побудьте здесь пару недель, изучите их. Советую сегодня просмотреть некоторые образцы и подготовить вопросы, которые вы хотели бы задать.
Это казалось хорошим предложением — если он вообще мог уделить внимание этой проблеме.
Весь первый день, пока Кэкстон пытался сосредоточиться, Коренастый Брайсон все время заглядывал к нему.
Совершенно неожиданно проявилась причина этого интереса. Он взорвался:
— Кэкстон, я поражен. Когда я вас нанимал, я думал, что вам далеко за тридцать. Но когда вы вошли сегодня, вы выглядели как переросший юнец. Черт возьми, вам не дашь и тридцати.
— Я похудел в дороге, — сказал Кэкстон. Это было объяснение, которое он придумал заранее. — Мне тридцать восемь.
— Бог ты мой, — сказал старик, — если потеря веса может сотворить такое, то пожалуй я брошу датские пирожные, мороженое и ликеры.
Кэкстон скромно промолчал. Он видел, что старик поверил… Он самодовольно подумал: «Естественно, как Брайсон мог не поверить мне?» Правда была совершенно невероятна.
Таня Арлей, как любовница, явно показывала глубочайшее ее презрение человеку, который женился на ней. Дважды за ту неделю она просто звонила Арлею прямо из постели Кэкстона. Это казалось настолько ненормальным, что даже беспокоило Кэкстона — хотя он не делал вид, что понимает основную причину. Он принял решение покончить с этой связью, как только…
У него не
Кэкстон сразу же виновато решил, что муж Тани узнал, что происходит. Однако, с тревогой мысленно просмотрев прошедшую неделю и отношения с ней, он не мог понять, как или когда это могло произойти. Убедившись в этом, он дерзко предстал перед Арлеем.
Тот пришел в замешательство, но наконец сказал откровенно, как мужчина мужчине:
— Должен сказать вам вот что, мистер Кэкстон. Я очень сожалею, что моя жена оказалась здесь в прошлый понедельник, когда вы пришли. Вы не понравились ей, и чтобы сохранить покой в доме, мне приходится отказываться от дел с людьми, которые ей неприятны.
Так значит, вот как она маскировала свое дурное поведение. Кэкстон искал способ получить еще несколько фильмов, и наконец сказал:
— Послушайте, все же у меня дома три фильма. Как насчет того, что вы дадите мне еще три фильма, а в книгах оставить, будто это те же самые? После этого мы можем прекратить дело.
На это Арлей неохотно согласился.
Позже, когда Кэкстон обвинил женщину в вероломстве, она звонко рассмеялась и небрежно сказала:
— Я таким образом контролирую домашнюю ситуацию. Ты можешь брать фильмы у кого-нибудь еще.
Она видимо посчитала, что фильмотека, сведя их, достигла своей цели.
Вот так через семь дней он оказался отрезанным от доступа к самым удивительным фильмам, которые можно было достать в двадцатом веке. Отрезанным своим собственным порывом и ложной интуицией…
«Очень плохо, — подумал Кэкстон мрачно, — когда никого нельзя винить, кроме себя. Что же теперь делать?»
Погоне, похоже, пришел конец. «Я полагаю, — думал он, — я мог бы выследить того человека, у которого был магазин в Кислинге, где Квик-Фото получил кинопроектор». Этот человек переехал куда-то на Западное побережье. Неясно куда. Но попытаться можно.
У Кэкстона у самого появились какие-то смутные ощущения.
Он понимал, что реальность состоит в том, чтобы принять, что все закончилась, что должна продолжаться серая однообразная жизнь. Определенные воспоминания надо перевести в мир туманных фантазий, и считать их интересным плодом перевозбужденного воображения.
В пятницу он засыпал, еще раз убеждая себя, что если это то, что он должен сделать, он сделает это.
А в субботу он проснулся с чувством-ощущением в голове и теле… с такой мыслью, какой у него не было все месяцы этой суматохи; практически не было никогда в жизни. Словно острый, режущий инструмент, она проникала в глубину сознания.
Это принесло надежду, о — такая надежда, такая мысль!
Мысль-ощущение заключалась в том, что так как эти люди бессмертны, то благодаря им — пробившись туда — он тоже мог бы стать бессмертным.