Волшебник Линна: Романы
Шрифт:
— Сколько? — спросил он.
— Пятьсот сестерций.
Мутант заплатил половину и сказал:
— Когда картина будет окончена, принеси ее мне домой.
Он написал на карточке свое имя и адрес и протянул художнику. У того поднялись брови при виде подписи, но он ничего не сказал.
На следующий день он пришел в городской дом Клэйна в сопровождении темноволосой подвижной девушки и приземистого растрепанного молодого человека. Все они были очень приветливы, увлечены живописью и готовы были обсуждать, в какую раму нужно поместить картину. Клэйн, повинуясь
В ожидании обеда он следил за девушкой. Она непрерывно двигалась, разнося выбранные в баре напитки и смешивая себе другие. Она отказалась от услуг рабов.
— Я не признаю рабство, — холодно сказала она в присутствии трех рабов. — Я считаю это отвратительным варварским обычаем.
Клэйн ничего на это не ответил. Он был знаком с доводами противников рабства, но не знал, насколько политически опасна эта тема. Поэтому он продолжал наблюдать за гостьей и заметил, что она внимательно осматривает дорогие занавеси и мебель. Приподняв конец бесценного ковра и щупая его, она почувствовала на себе его взгляд. Подойдя к нему, она сказала:
— Я хочу спросить. Все равно это будет оставаться барьером между нами. Вы мутант, Линн?
Его охватил озноб. Но ее манеры были так привлекательны, что оцепенение длилось недолго. Он склонил голову и впервые вслух рассказал о своей беде:
— Атомные боги отметили меня узкой грудью, перекрученными руками и покатыми плечами.
— Вас это беспокоит? — спросила она. — Меня нет.
Прежде чем Клэйн смог ответить, объявили, что обед подан. Поскольку он полностью обслуживался рабами, Клэйн следил за реакцией девушки. Но если она и поняла парадокс, то ничем не проявила этого. Очевидно, высказав свое мнение, она не стала требовать невозможного.
Во время обеда выяснилось, что непричесанный молодой человек — композитор.
— Если хотите, — сказал он, — я сочиню музыку по этому случаю и посвящу ее вам?
Клэйн заинтересовался.
— Какие инструменты будут преобладать в вашем сочинении?
— Струнные.
— Сочините, — сказал Клэйн. — Я буду счастлив заплатить за это и велю, чтобы для нас сыграл лучший оркестр.
— Заплатить! — сказал молодой человек. Казалось, он рассердился.
Девушка быстро сказала:
— О, мы можем сами собрать оркестр, но будет прекрасно, если вы заплатите Медде. Он ничего не смыслит в деньгах. Его родители торговцы, и с тех пор как отец отрекся от него за то, что Медда стал музыкантом, он говорит, что деньги ничего не значат.
Медда нахмурился и повернулся к Клэйну.
— Ваше превосходительство, — сказал он, — у этой девушки прекрасный голос и великолепная фигура. Она чудесно играет на всех струнных инструментах. Но она так и не научилась не вмешиваться в чужие дела.
Девушка не обратила на это внимания. Она обратилась к Клэйну:
— Сколько вы заплатите за десятиминутное сочинение, приятное и мелодичное?
Клэйн улыбнулся.
— Пятьсот сестерций.
— Договорились, — сказала она. — Медда, у тебя на месяц есть еда.
Медда что-то
Позже, когда они уходили, девушка чуть задержалась и сказала Клэйну:
— Я слышала, вы ведете очень ученый образ жизни и окружены стариками и рабами. Почему бы вам не встречаться чаще с молодыми художниками? Вы узнаете, что люди создают красоту и сегодня.
Клэйн уже подумал об этом. Он не считал ошибкой свое прошлое, но вечер был для него приятным сюрпризом. И прежде чем он успел ответить, девушка снова заговорила, на этот раз негромко.
— В городе немало талантливых художников и очень талантливых и привлекательных девушек, включая меня.
— Она улыбнулась и отступила на шаг, чтобы он смог взглянуть на нее.
Она была настолько новым типом личности и настолько привлекательна физически, что Клэйн был потрясен. Наконец он с усилием сказал:
— Вы очень привлекательны.
Она с удовольствием улыбнулась и сказала:
— Я уверена, что девушки с удовольствием включат вас в нашу группу. Но у нас есть правило, ваше превосходительство, и мы ни для кого его не нарушаем. Пока вы дружите с нами, у вас не должно быть рабынь. До свидания.
Она повернулась и легко вышла из комнаты к ожидавшим ее товарищам.
Клэйн, оставшись один, думал о своих посетителях. Он догадался, что встретился с представителями безденежной аристократической колонии и предположил, что человек, платящий по пятьсот сестерций, будет с радостью принят в их ряды.
Может ли он позволить себе это? Теоретически, как главный ученый, предполагается, что он живет в аскетическом воздержании.
Но как мутант Линн, чья главная задача приобрести контроль над собственным поведением, он вполне может стать покровителем искусств. И он улыбнулся несовместимости понятий.
Клэйн тщательно и осторожно избегал встреч с Лидией. Когда она находилась в Линне, Клэйн целые месяцы проводил в своих имениях, чтобы не рисковать встречей с женой лорда-правителя. Только когда она уезжала в один из отдаленных дворцов, он возвращался в свой городской дом.
Сохраняя такую дистанцию, он беспристрастно оценивал опасность для себя. Он знал, чего от нее ожидать и действовал соответственно.
Он продолжал учиться. Ресурсы храмов и библиотеки Джоквина истощились. Знаменитые ученые, которых одного за другим приглашали к нему, один за другим отдавали свои мысли и знания. Среди многих других интересных сведений он узнал, что величайшем хранилищем знаний в империи является библиотека его деда в Капитолийском дворце.
Здесь, сказали ему, хранится много недоступных древних книг, которые агенты Даглетов и Линнов собирали сотни лет по всей Солнечной системе. Некоторые из этих книг никогда не были прочитаны за последние поколения. Происходило это потому, что лорд-правитель сохранял их для себя, надеясь когда-нибудь пополнить свое образование. Но, как и следовало ожидать, у такого занятого человека это время никак не наступало.