Волшебник Линна: Романы
Шрифт:
Слабый запах хлора вызвал раздражение в носу. Клэйн глянул вниз на обрывки цветка, а затем понюхал пальцы, куда выдавил сок из стебля.
Ошибки быть не могло — это был хлор.
Заинтересовавшись, он записал это в свой журнал. Потенциальные возможности этого открытия были поразительны, и тем не менее — он помотал головой — это не ответ.
Наступала ночь. Как только во всех домах зажглись огни, он сел за свой собственный ужин. А потом в сопровождении двух варваров начал свои обходы. В первом окне, в которое он заглянул, было девять человек,
Такое количество жильцов казалось необычным для этого дома. Клэйн подумал: «Гости из Внутренней?» В этом, он понимал со всей серьезностью, не было ничего необычного.
С того места, где он стоял, он не мог видеть источника освещения комнаты. Он перешел к окну на дальней стороне. Лишь на какой-то момент он подумал об источнике света как о чем-то, что свисает с потолка.
Глаза его быстро приспособились к фантастической действительности. Там не было ни шнура, ни прозрачного плафона, ни лампы. Этот свет не имел сходства со светом на борту корабля Риссов.
Он висел высоко в воздухе и светился огненным блеском.
Он попробовал подумать о нем как об атомном освещении. Но атомному освещению, с которым ему приходилось работать, нужны сосуды!
Здесь ничего подобного не было. Источник света висел под потолком — крошечный яркий шар. Клэйн оценил его диаметр дюйма в три.
Он двигался от дома к дому. В одном месте человек читал, и свет горел у него над плечом. В другом он парил над женщиной, которая стирала. Пока он смотрел, она вытащила белье из корыта, потрясла корыто, словно околачивала его, и через секунду положила белье обратно в парящуюся воду.
Клэйн не мог быть уверен, но подозревал, что она вылила горячую воду из корыта и снова наполнила его кипятком — возможно, из какого-нибудь горячего источника — и все в течение одной минуты, продолжая свою работу.
Он не мог не заинтересоваться, что она делала с бельем, когда заканчивала стирку. Возможно, она уходила туда, где светило солнце, вывешивала там свое белье и, проснувшись утром, снимала его, просушенное на солнце?
Клэйн подозревал, что так оно и произойдет.
Она, казалось, не спешила, поэтому он двинулся дальше. Наконец он подошел к дому Мардена. Он шел к двери медленно, думая: «Эти люди дружелюбны и бесхитростны. У них нет правительства. Здесь нет интриг. Где, как не здесь честный подход даст нам то, что мы хотим».
Странно, даже когда он стучал в дверь, ему казалось, что в его рассуждениях был изъян. От этого он вдруг снова почувствовал напряжение.
15
Марден открыл дверь. Он выглядел спокойным и беззаботным. И не было никаких сомнений в его добродушии, так как он не колебался. Он улыбнулся и сказал дружелюбным, веселым голосом:
— А, человек, который не работает. Входи.
В этом замечании сквозило терпимое превосходство, но Клэйн не обиделся. Он задержался в центре комнаты и выжидающе
Из-за его спины Марден сказал:
— Когда моя жена услышала стук, она ушла в гости.
Клэйн повернулся.
— Она знала, что это я? — спросил он.
Марден кивнул и сказал:
— Естественно. — он добавил: — И к тому же она видела тебя у окна.
Говорилось это просто, но откровенность эта была обезоруживающе опустошительна. Клэйн моментально представил себя таким, каким его должны были видеть эти люди.
Худенький любопытствующий попик, глубокой ночью рыскающий вокруг их домов, задающий глупые вопросы.
Картина была неприятная, и ему показалось, что лучшим его ответом будет такая же откровенность. Он сказал:
— Марден, мы озадачены вашими людьми. Можно я сяду и поговорю с тобой?
Марден молча указал на стул. Клэйн погрузился в него и сидел некоторое время хмурясь, приводя в порядок свои мысли. Наконец он сказал.
— Мы с Земли, — сказал он. — Мы с планеты, откуда первоначально произошли все человеческие существа, включая и ваш народ.
Марден посмотрел на него. Взгляд его был вежлив. Казалось, он говорил: «Если ты так говоришь, то так оно, наверное, и должно быть. Конечно, верить тебе я не должен».
Клэйн тихо сказал:
— Ты веришь этому?
Марден улыбнулся:
— Никто здесь не помнит такого родства, но может это и так, как ты говоришь.
— У вас есть письменная история?
Селянин колебался.
— Она началась триста лет назад. До этого — пустота.
Клэйн сказал:
— Мы с тобой оба люди. Мы говорим на одном языке. Это кажется логичным, не так ли?
— А, язык. — Марден засмеялся.
Клэйн изучающе посмотрел на него, озадаченный. Он так понял, что селянин не мог воспринять абстрактную идею, которая не встраивалась в его понятия.
Клэйн сказал:
— Этот способ, которым вы переносите себя и свои вещи с Внешней на Внутреннюю и в другие места на этих планетах, — вы всегда умели делать это?
— Конечно. Это самый лучший способ.
— Как вы это делаете?
— Как, мы просто… — Марден замолчал, и на лицо его легла любопытная пустота; он слабо закончил, — делаем это.
Это было так, как Клэйн и думал. Вслух он сказал:
— Марден, я не могу этого делать, а я хочу уметь. Ты можешь мне это просто объяснить?
Мужчина помотал головой.
— Это так не объясняется. Просто делается и все.
— Но когда ты научился? Сколько тебе было, когда ты сделал это в первый раз?
— Около девяти.
— Тогда почему ты не мог делать этого раньше?
— Я был слишком молод. У меня не было времени научиться этому.
— Кто учил тебя?
— А, мои родители.
— Как они тебя учили?
— Это было не совсем обучение. — У Мардена был несчастный вид. — Я просто делал то, что делали они. Это было очень просто.