Волшебник на гастролях

Салов Юрий Борисович

– Да еще время черной луны наступило.
– пробормотал Михаил.
– Эх...

Потянулись минуты ожидания, складываясь в часы.

Кроме Александра, в комнате управления никого не было. Он сидел спиной к двери, и уткнувшись в компьютер, время от времени бросал взгляд на три монитора, настроенные на ворота базы и на коридоры. Потянувшись, он включил четвертый монитор, и на нем возникло изображение лаборатории и спящего Михаила за столом.

Александр усмехнулся и снова уставился на мониторы. В этот момент камера в лаборатории

отключилась, изображение сменилось черным экраном, и дежурный выругался:

– Какого черта, блин! Ну что опять с тобой? Техника...
– он стал нажимать на кнопки, стремясь снова включить камеру.

Прошло пять томительных минут и вновь появилась картинка. Встревоженный Александр, тщетно пытавшийся устранить неполадку, облегченно выдохнул:

– Наконец-то!

А в это время в лаборатории нить энцефалограммы на экране прибора, подсоединенного к голове Валентины, вздрогнула.

– Кто показал наилучшие результаты за две недели занятий?
– Варицкий

сидел в кресле в комнате отдыха и пил кофе. По его бледноватому лицу с немного воспаленными глазами было видно, что спал он мало. Напротив стоял человек в белом халате, чуть моложе Варицкого, с начинающими седеть чёрными зализанными волосами и узкими глазами.

– Эдуард, Вячеслав, Кирилл.

– Отлично. Готовьте их к завтрашнему вылету. Точно также с Лернером.

Человек в белом халате что-то пометил в записной книжке и удалился.

Вскоре брюнета в белом халате сменила Ирина.

– Какие новости?

– Из Москвы торопят, Цезарь дает понять, что времени осталось мало.

– Пусть торопят! Вся работа, весь риск - нам, а они всегда во всем белом.

– Для Лернера теперь начнется практика.

– Но ему еще надо зарезать 'жертвенного тельца', - заметила Ирина.

– За этим это дело не станет, - Варицкий потянулся, щелкнул пальцем, электрочайник привычно зашумел.
– как там Парацельс?

– Работает, - отмахнулась Ирина, как от чего-то несущественного.
– хочешь, днем зайду к нему.

– Пусть работает, - Варицкий насыпал в кружку две ложки растворимого кофе, размешал и поставил кружку на подоконник.
– хотя на 'бревнах' у него лучше получалось.

Антон после завтрака обошел владения Варицкого. На объекте было необычно мало людей. Лернер незаметно примечал телекамеры, чтобы продумать план побега, и анализировал информацию, полученную за последние часы.

Лернер уже решил для себя, что ему нужно будет попытаться заглянуть в офис Варицкого. Это было опасно и могло сорвать побег. Стоило ли рисковать? Он бы не задавал себе этот вопрос, иди речь только о нем самом, но с ним еще и Антонина!

Антонина, тезка. Оптимистично предлагает побег. Но надо было продумать план, который свел бы риск до минимума. Насколько велики шансы быть обнаруженным в комнате управления или около

нее.

Судя по всему, комната управления работает круглосуточно, а поэтому задача осложняется. Гуляя по ровно заасфальтированным дорожкам, Антон размышлял, как оказаться незамеченным у входа в комнату управления. Ага! Лернер вспомнил, что видел вход туда под землей, когда его вели по коридорам к брату Ирины. Эта та самая дверь... Правильно! Эта дверь находится в нескольких десятках метров от спортзала... В таком случае, идущего в этом направлении никто не заподозрит. Остаются телекамеры! Это самая большая проблема в его плане. Было бы желательно в течение дня встретитьcя с Тоней, обсудить это все.

В лаборатории было не протолкнуться, когда в нее вошел Варицкий.

– Что такое?
– он посмотрел на стол, взглянул на приборы, окинул взглядом остальных.

– Посмотрите, - Михаил показал распечатку.
– появилось дыхание и восстановились функции головного мозга.

– Ты уверен?

– Приборы не могут врать. По сути мозг ожил и заодно появился пульс, хоть и очень слабый.

Варицкий взглянул на коллег-врачей, стоявших рядом. Они утвердительно закивали головами.

– Ну ты кудесник!
– потрясенно-восхищенно он приобнял Михаила.
– А что собираешься делать дальше?

– Постараюсь привести ее в сознание уже сегодня.

– Миш, ну ты не форсируй... не спеши, так сказать... такого наука еще не знала, - Варицкий не находил слов.

– Адреналинчику еще вколю, - размышлял Гуревич.
– легкие надо прочистить...

– Работай, ты всегда нетерпелив.

Михаил усмехнулся, пыхнув трубкой.

– Если ты считаешь это недостатком, то по сравнению с Большим Максом я еще более нетерпелив.
– он понизил голос.

А когда все гости один за другим постепенно покинули бокс, осталась одна Антонина. Как ни в чем не бывало, она балагурила, будто они оба находятся на очередной пьянке-гулянке. Да ладно, подумал Михаил, не стану я противиться.

– Ну как тебе наш балаган?

– Ну почему балаган? Андрей Олегович на коне, ну и мы за ним, хвостиком. То каждый день боялись, что прикроют филиал, а теперь... Ты что, не веришь в задумку Большого Макса?

– Большой Макс не господь бог, к сожалению.

– Кормилец...

– Кого прикармливает твой кормилец? Мясника Гену? Да эту перекачанную кобылу Ирину? Которая только дает интервью прессе и делает важную физиономию?

– А как же ваша персона?

– Наша персона у них на посылках. Кому нужны химики - бактериологи? Зачем, если у Гены есть вот такой большой ножик? Сотни тысяч идут на поиски всякой швали, а свои люди пусть лапу сосут?

– Ты что, хочешь уйти из проекта?

– Если найдутся те, кто меня оценят, уйду от кормильца без колебаний. Чем больше у него амбиции, тем выше топор над нашей шеей.