Волшебник на гастролях
Шрифт:
Он снял резиновые перчатки и стал набивать трубку.
– Учитывая наглядные результаты от этой "мертвой воды", позвольте выразить восхищение. Ведь траектория пули прошла через стволовую часть мозга и ядра подкорки. Есть входное отверстие пули. Есть выходное - все как полагается. А в середине, между ними - неповрежденная ткань! Невероятно! Как будто за то время, пока мы работали над телом, произошло полное восстановление вещества мозга. Удивительная регенерация! После приема любого препарата такого не бывает. Знаете, если у ящерицы оторвать хвост, он через полгода отрастает снова. Но ведь человек - не ящерица. И мозг - не хвост! Вот ведь какие дела...
– Вячеслав озадаченно
– вам за этот препарат должны Нобелевскую премию дать.
– А зачем?
– Гуревич жадно затянулся.
– Этот препарат не для всех. Он открывает такие просторы, что нам и не снились. Коллеги, вы мне пока не нужны. Можете идти по своим делам. Если будет спрашивать начальство, говорите, что работа идет вовсю.
Вячеслав с Эдуардом быстро вышли, тщательно прикрыв за собой металлическую дверь.
Гуревич взглянул на настенные часы и что пометил в журнале. Затем он подошел к Валентине и нагнулся над ней.
– Я не знаю, слышишь ли ты меня, - сказал он тихо.
– если слышишь, знай: я тебе оттуда вытащу, чего бы мне это не стоило.
Антон направился в тренажерный зал, располагавшийся под землей. Зал для сотрудников медцентра, где поднимали они никелированные железки, расслабляясь после напряженного трудового дня. Но в эту минуту в зале тренировался только один человек, замдиректора центра Ирина Плеханова.
Она делала упражнение на трицепс.
В этот момент Антон и открыл дверь.
Плеханова вальяжно встала с тренажера и подойдя к Антону тут же с чрезмерной теплотой взяла Лернера под локоть:
– Антон, не ожидала вас увидеть. Как дела?
Антон молчал, глядя на Ирину. Габаритов не баскетбольных, рост около ста семидесяти, но витая-перевитая, а главное, совершенно голая, за исключением двух тонких ниточек на плечах, соединявшихся внизу в узкий треугольник из зеленой материи; сзади нитка, проходя между ягодиц, раздваивалась кверху.
– Интересно, а как остальные реагируют на ваш наряд, когда вы в нем занимаетесь?
– он совсем не то хотел сказать, но его взгляд был прикован к небольшой, но упругой груди Ирины.
– А никак! Формально сейчас спортзал закрыт и все это знают. А кто попробует сунутся без спроса - да я им яйца поотрываю.
– безмятежно заявила Плеханова.
Ирина нагнулась, чтобы взять из спортивной сумки бутылку минеральной воды.
"Попка-то у нее, очень даже ничего." - Антон смотрел на тренированные загорелые ягодицы Плехановой, "съевшие" узкую зеленую ленточку купальника.
– Наш человек, - прокомментировала она с улыбкой, повернувшись, взяв бутылку и подойдя к Антону совсем вплотную.
– Ну как - заманчиво? Впечатляет? Такая баба возле тебя стоит!
Баба действительно была в порядке: мускулистая, без грамма жира, но мускулы не уродовали фигуру - все было в меру. Она перехватила взгляд Антона и усмехнулась довольно:
– А ноги какие? Посмотрите!
И усевшись на низенькую скамейку, задрала хорошо накачанные ноги.
– А? Здорово? Только не говорите, что вам не понравилось!
– Тренинги у вас тут странные. Во всяком случае, те, которые мне рекомендует Андрей.
Плеханова отрицательно покачала головой:
– Я знаю, что вам многое кажется здесь странным. А я вам скажу - не занимайтесь посторонними делами! Тем более, скоро у вас будет практика вместе с наиболее способной частью студентов. Мы ведь подчинены теперь министерству обороны... Сплошной бардак. Прибалтику профукали, с Украиной чуть
– и она сжала руку Антона, и это было крепкое рукопожатие мастера спорта по пауэрлифтингу!
Однако Ирина забыла, что для экстрасенса Лернера необходимым условием для чтения мыслей является прямой контакт с индуктором. Сжимая эту сильную руку, Антон ощутил, что он нужен "Одиону" для каких-то серьезных целей, вроде проникновения на секретные объекты и диверсий на них. При всей серьезности его нынешнего положения с этого милого местечка следовало убираться и как можно скорее. Лернер сказал:
– Значит, завтра у меня выходной?
– Антон, - сказала она.
– я понимаю, что вас не устраивают некоторые ограничения здесь. Но все эти временные неудобства будут вам компенсированы. А если захотите, продлите контракт - хоть на год. Разовьете бурную деятельность, средства, оборудование, помощники - все будет. Я обещаю. Ну?
– и она прижалась к Антону всем телом и забросила ему руки на плечи.
– А сейчас - пользуйся моментом, волшебник. Можешь?
Но под бархатной кожей ее голых рук еще не успели обмякнуть напряженные мускулы. Антон усмехнулся, снял ее руки со своих плеч.
– Извини, Ира, - сказал он ей в тон.
– Мне тогда энергии не останется, для чудес, которых вы все жаждете.
После перерыва Михаил продолжил работу над телом Валентины, уже в одиночку. Он набирал из мензурки синеватую жидкость в шприц и делал укол за уколом. Затем он растер чуть дымящейся жидкостью тело. Подключил аппаратуру. Но энцефалограмма головного мозга раз за разом давала отрицательный результат. Гуревич уселся на стул в углу и стал ломать сигареты, чтобы набить трубку.
... В тот раз он опоздал на неделю. Елена уже не узнавала никого, а он все не мог найти то заветное сочетание химических формул, то лекарство, которое могло бы ей помочь. Уже затем долгие месяцы он работал как заведенный, понимая, что не смог спасти ту, единственную, которую он любил. И вот наконец время работы в лаборатории, когда он без совершенно без эмоций готовил одно вещество за другим, пошло ему на пользу. Количество часов перешло в качество.
Получив на руки артефакт, Михаил не поверил своим глазам. Мозг его уже начал анализ, и где-то интутитивно он стал догадываться, что за рецепт там может быть зашифрован. Это давало силы на продолжение работы. И расшифровка словно шла сама собой - сказывалось подростковое увлечение семиотикой, перешедшее во вполне серьезное увлечение и Михаил свободно разбирался в мире переплетенных стрелок, кружочков и цифирок. Вторая находка поразила еще больше. Для расшифровки он использовал специальную компьютерную программу. Он проверял полученные результаты, искал препараты, максимально схожие по химическому составу с указанными в артефактах. И теперь, когда наконец-то настал его час, что-то не сходилось, не получалось, не было результата.
– Не может быть, чтобы оно не работало, - тихо говорил Михаил самому себе, - артефакт явно от другой, более высокоразвитой цивилизации, а они знали, что делали. Неужели я ошибся? Нет. Не может быть, не должно быть...
– шептал он, выпуская клубы дыма в потолок.
Антон мылся с наслаждением, тем более в душе можно было избежать посторонних глаз. Он помнил слова Антонины, поэтому внутренне он был в напряжении и постоянной готовности. Он анализировал информацию, полученную за последние часы.