Волшебник в одиночестве
Шрифт:
подобные сиденьям - словно в амфитеатре, верхние места которого были заполнены
множеством жутких слепых статуй с взглядами, обращенными вниз, к центральной сцене,
они, казалось, наблюдали, хотя и не были способны это сделать. На трибунах амфитеатра
находились сотни теней, таких, как те, которые Кит видел во тьме снаружи, возможно,
даже тысячи их, все они, как и статуи, были увлечены тем, что происходило внизу в
центре пещеры.
Ярость света, сосредоточенная там, должна
Центр амфитеатра был заполнен корчащимися хлыстами электрических разрядов,
канатами и пеленой молний, целыми сверкающими завесами из них, такого Кит не видел с
тех пор, как побывал в атмосфере Юпитера. Весь этот ужасный натиск сосредоточился на
одной цели, набрасываясь снова и снова, как будто пытаясь стереть одну маленькую
фигурку, которая стояла в одиночестве посреди всего этого, с поднятыми над ее головой
руками, размахивающими из стороны в сторону. С каждым ударом молнии воздух
разрывался раскатом грома, сокрушительной нескончаемой барабанной дробью. Понч,
тоже заглянувший за край двери, прижался ближе к Киту, тихо рыча, а Кит крепко
39
держался за него, так вместе они всматривались вниз в сердце этого буйства огня и
разрушения, пытаясь понять, что происходит.
Всего на несколько мгновений молнии приостановились, и Кит смог рассмотреть, что
стояло на дальней стороне всего этого, за маленькой фигуркой, которую мучили молнии.
Там была высокая фигура, темная, отчасти человеческая на данный момент, и обернутая в
глубокий мрак, словно в плащ или саван - как бездна, в которую все на свете должно
неизменно упасть и быть уничтоженным, холодная, как лед, как вакуум, ненавидящая
свет, создавшая черную дыру, впрочем, кажущуюся отзывчивой и щедрой в сравнении с
этим.
Одинокая Сила стояла там, смотря вниз на творение своих рук и довольная этим.
Мрак вокруг Нее рос, и от него распространялось все больше молний, ударявших вниз, в
центр арены, в маленькую шатающуюся фигурку мальчика, который сейчас обернулся и
снова закричал, корчась и падая на колени, сжимая голову, разрывая себя в безумной
попытке быть где-либо в другом месте.
Но побег казался невозможным. Стоящий на коленях мальчик скорчился, бессильный,
все раскачиваясь и раскачиваясь взад и вперед. Кит подумал в жалости и ужасе о легком
покачивании, которое Дэррил совершал в классе, когда смотрел в книгу.
Несправедливость всего происходящего, немыслимая жестокость всего этого приводили
Кита в ярость, тогда как переполняющее утомляющее давление в воздухе заставляло его
ощущать себя все более обессиленным и усталым. Рядом с ним Понч не переставал
рычать. Надеюсь,
должен что-то делать. Это не мое Испытание... и прямо сейчас моя работа - просто
наблюдать.
Так что он сдерживался и наблюдал - хотя он становился все злее - пока Одинокая Сила
хлестала маленькую припавшую к земле фигурку молниями, и Ее смех землетрясением
грохотал по всем камням вокруг них. На трибунах пугающие тени шипели, и шептались, и
волновались в веселье, а Кит стоял там и молчал, пока не почувствовал, что он просто не
может больше молчать. Он начал вставать, чтобы крикнуть: Он не один!
Но Понч толкнул Кита в сторону, снова за дверь, и Кит тяжело сел. Понч поднес свой
нос к уху Кита, холодный как обычно, когда он будил хозяина по утрам, и сказал: Его
здесь нет.
Что?! воскликнул Кит.
Дэррил. Его здесь нет.
Но ты же утверждал, что его не было и в школе!
Запах изменился! Смотри.
Кит покачал головой и встал, снова посмотрев за дверь. Там по-прежнему находилась
маленькая темная фигурка, припавшая к земле в центре всего этого огромного
изодранного молниями пространства, она раскачивалась, прикрыв голову руками, пока
Одинокая Сила полосовала ее молниями и смеялась, шипение наблюдающих страхов
было тихим зловещим сопровождением. Это продолжалось долгое время, почти
вечность... но Кит держался. Молнии обрушивались со все большой жестокостью с
каждым мигом, пока даже этот последний слабый проблеск Дэррила не исчез в их ярости.
Смотри, снова сказал Понч, его голос прозвучал растерянно, но в то же время в нем
было скрыто странное веселье. В воздухе пахло озоном, кое-где камни пола начали
сдвигаться и плавиться, а в центре не осталось больше ничего, только свирепый сгусток
бледного бело-синего пламени, молний, которые неестественным образом продолжались
от вздоха до вздоха, смывали и сжигали это последнее неподатливое место, которое не
были способны уничтожить...
...пока и оно не исчезло, и тогда весь этот огромный амфитеатр зашуршал довольным
шипением тысяч страхов.
Но чувство удовлетворения быстро испарилось. Величайшая, самая глубокая тьма -