Волшебники Гора

Норман Джон

— А она ничего, симпатичная, — заметил один из них, тот, который вёл расспросы, глядя вслед Лавинии.

— Но она — всего лишь женщина, — проворчал другой, тот, который угрожал ей пощёчиной.

— И рабыня к тому же, — усмехнулся первый.

— Так ведь именно они самые симпатичные и лучшие, — указал второй.

— Это точно, — кивнул первый. — Никакого сравнения.

Красивый раб стояла на улице, около решётки, с любопытством глядя вслед уходящей рабыне. В его руке, совершенно забытый, был зажат листок бумаги. Казалось, что он не мог оторвать глаз от удаляющейся женской фигуры. Меня мучил вопрос, не могло ли случиться так, что он нашёл её интересной, тем самым, наиболее глубоким интимным способом, которым мужчина может заинтересоваться женщиной, с точки зрения его интереса к ней как к рабыне? Я надеялся, что нет. На мой взгляд, это могло бы разрушать мои планы.

— Прочитай письмо, — напомнил один из мужчин, выводя Мило из задумчивости.

Рассеянно, как

будто потеряв интерес ко всему в мире, за исключением теперь уже ставшей крохотной фигурки рабыни, спешащей прочь от этого места, актёр открыл послание. Очевидно, читать он умел, на что собственно я и рассчитывал. В конце концов, он был высоким рабом. К тому же, для него было бы достаточно трудно быть известным актером, не имея возможности изучить детали своей роли не имея возможности читать сценарий. Разумеется, хватает и таких актеров, что читать не умеют, а свои роли запоминают на слух. Это в особенности касается женщин, так как большинство женских ролей на гореанской сцене, за исключением тех, что в высоком театре исполняются мальчиками или мужчинами, играется рабынями, многие из которых просто не грамотны. Кроме того, и это известный факт, скальды на севере, и не только они передают свои саги из уст в уста. Вообще, среди гореан хватает тех, кто так и не научился читать, из-за чего многие магазины, мастерские и прочие места общего пользования используют различные символы и знаки, чтобы как-нибудь подоходчивее идентифицировать место своего бизнеса. Например, большая деревянная фигура изображающая кубок паги будет висеть у двери таверны, кузнец у своей мастерской нарисует молот и наковальню, если увидишь иглы с ниткой, то перед тобой магазин портного и так далее. И кстати, мне частенько приходилось встречать на Горе людей чрезвычайно умных, но при этом не умевших читать. Безграмотность, или, если сказать помягче, неспособность читать и писать, не считается на Горе одним из признаков глупости. Подобные казусы во многих случаях скорее связаны с кастовой структурой и культурными традициями. Некоторые воины, как я указывал ранее, похоже, полагают, что для них несколько недостойно, чтобы уметь читать, или, по крайней мере, читать бегло. Возможно, всё дело в том, что такое умение относится скорее к прерогативам писцов. Предназначение у воина одно, а у писца — совсем другое. В конце концов, никто же не ожидает, что писец будет владеть мечом. Но тогда, почему мы должны ожидать, что воин владеть пером? Превосходный пример подобного подхода — каста музыкантов, которая, в целом, постоянно сопротивляется многочисленным попыткам развить и стандартизировать систему записи музыки. В результате, песни и мелодии передаются внутри их касты изустно от одного поколения к другому. «Если что-то стоит играть, то оно стоит того, чтобы его запомнить» — говорят музыканты. Лично я подозреваю, что они просто боятся слишком широкого распространения знаний их касты. Врачи, что интересно, возможно по подобной же причине, предпочитают вести свои записи, используя архаичный гореанский, который для большинства гореан и вовсе непостижим. Многие мастера, кстати, держат такие детали как технологии создания различных видов стекла или металлов, вообще, в зашифрованном виде. Торговые правила на Горе пока ещё не дошли до представления таких вещей как патенты и авторские права. Такие понятия в этом мире, конечно, существуют, но они находятся в муниципальном праве, соответственно, относятся к местной юрисдикции.

— О чём там говорится? — спросил один из сопровождающих.

— Это личное послание, — ответил ему раб, сжимая письмо в руке, — и, я боюсь, слишком личное.

— Дай посмотреть, — попросил другой мужчина.

— Для всех будет лучше, если единственными, кто это увидит, будем мы с Аппанием, — покачал головой Мило, лицо которого почему-то казалось бледным и потрясённым.

— Ну и ладно, — пожал плечами его товарищ, отстраняясь от него, видимо по реакции раба поняв, что в данном случае лучше не настаивать.

— Это настолько это важно? — спросил второй мужчина.

— Боюсь, что да, — признался актёр.

— Пошли-ка лучше домой, — предложил первый.

И они направились на восток, забираясь дальше в тупик Тарна, прижимаясь к решётками правой стороны улицы, которая в данный момент была теневой стороной. Кстати, обычно гореане стараются придерживаться левой стороны улиц и дорог, что, вполне, объяснимо, ведь большинство людей является правшами. В этом случае вооружённая рука оказывается повёрнутой в сторону незнакомца. Что интересно, на Земле исторически сложилось так, хотя это не особенно актуально для Гора, поскольку большинство гореанских предметов одежды не имеют пуговиц, что мужские рубашки, куртки, пальто и прочая одежда имеют пуговицы справа, так, чтобы одежда имела открытие вправо. Дело в том, что ножны ножа или меча правша обычно носит слева, выхватывая оружие поперёк тела в направлении слева на право. Таким образом, ни рука, ни рукав, ни гарда клинка не зацепится за край одежды, что могло бы воспрепятствовать приведению оружия в боевое положение. Впрочем, на Горе подобный подход сохраняется в различных предметах одежды, имеющих

булавки, броши и тому подобные аксессуары. Также у разновидности мужской туники с запахом один борт накладывается на другой подобным образов, по-видимому, по той же причине. Воины, в ситуациях опасности, обычно носят ножны на левом плече, придерживая их левой рукой, чтобы мгновенно выхватить меч правой, отбросив ножны и перевязь в сторону, чтобы забрать позже, если будет кому. Очевидно, что ножны, подвешенные к ремню, не только являются неудобством в бою, но ещё и могут зацепиться за что-нибудь, быть захвачены противником и использованы им в своих интересах.

Я проконтролировал, что они ушли, и только после этого покинул своё укрытие. Признаться, до сего момента я даже не был уверен, что раб покажет письмо Аппанию. Но теперь, поскольку передача послания произошла при свидетелях, чего я изначально не предполагал, то казалось очень вероятным, что он именно так и поступит. Впрочем, мои планы, конечно, в том виде, в котором я их составлял на первом этапе, и не требовали, чтобы письмо было передано Аппанию. Магнат, конечно, являлся значительной фигурой в моих планах, но не на данном этапе. Интрига с письмом не предполагала участия Аппания. Дело могло быть сделано как с ним, так и без него.

Направившись на запад от тупика Тарна, я уже через несколько енов был в заранее оговоренном месте рандеву с Лавинией, на улице Варик, к западу от Авлос. Заняв позицию около одного из дверных проёмов, и принялся осматриваться. Понятно, что женщина не должна была праздно слоняться где-то поблизости, поскольку это могло привлечь внимание. Скорее всего, что она время от времени проходила туда-сюда по улице, а потом скрывалась в таком же закутке, на некотором расстоянии от меня в том или ином направлении. Подозреваю, что Лавиния за то время, что меня не было, уже несколько раз прошла мимо этого места. Я собирался первым делом после встречи скрыть женщину, заведя её в укрытие одного из дверных проемов, под тем плащом, что она носила прежде, а теперь лежавшим в моём мешке. После этого можно было спокойно возвращаться домой. Правда, когда я, наконец, увидел её, все планы вылетели из моей головы. Я поражённо замер от осознания того, насколько красивой о очаровательной она была.

— Господин, — выдохнула Лавиния.

— Сюда, — сказал я, кивая на дверной проём.

Едва рабыня оказалась в прикрытом от посторонних глаз месте, как я нетерпеливо схватил её за плечи, повернул лицом к себе и припечатал её спиной к правой стене.

— Господин? — прошептала женщина.

Я, продолжая удерживать её за плечи, и плотно прижимая к стене, заглянул в её глаза. Очень приятно так держать женщину. Трудно было не заметить, так и не успевшие просохнуть, следы слёз на её щеках. Значит, она плакала даже после того, как покинула тупик Тарна.

— Тебе повезло, — улыбнулся я, — что тебя не избили напоследок.

— Да, Господин, — всхлипнула она.

— А ещё Ты не лишена привлекательности, — заметил я.

— Спасибо, Господин, — зарделась рабыня.

Немного отстранившись, но не ослабляя захвата, я окинул её оценивающим взглядом.

— Даже в таком наряде, — добавил я.

— Спасибо, Господин.

Недавние предписания, касавшиеся одежды государственных рабынь, конечно, привели к тому, что невольницы оказались одетыми довольно скромно. Правда, в конечном итоге, та предполагаемая цель косианцев, которую они ставили перед собой, принимая это решение, а именно снижение сексуальной энергии мужчин Ара, их феминизация и большая управляемость, достигнута не была. Куда сильнее влияет на мужчин то, что женщина — рабыня, а не то во что она одета. В конце концов, рабовладелец сам может одеть на свою рабыню в то, что ему понравится. То, что женщина — рабыня, может удвоить, утроить и даже более того, сексуальный интерес и желание мужчины. Это, кстати, оказывает не менее значительный эффект, а порой и просто поразительный эффект на сексуальность порабощенной женщины. Причины этого, конечно, лежат в нашей природе.

— Господин сердится на меня? — опасливо спросила Лавиния.

— Отступи от стены, — приказал я её, отпуская её плечи. — Повернись, прижми ладони к стене. Стой так. Не двигайся.

— Да, Господин, — вздохнула она.

И в этот момент я дотронулся до неё.

— О-ох, — протяжно простонала женщина, отчаянно пытаясь не шевелиться.

— А Ты всё ещё горячая, — констатировал я.

— Простите меня, Господин, — дрожащим голосом проговорила Лавиния.

— Не нужно за это просить прощение, — усмехнулся я. — Быть горячей похвально для рабыни. Скорее её могут наказать плетью, если она не будет таковой.

— Да, Господин, — сказала женщина, с трудом проглатывая слюну.

— И, если я не ошибаюсь, ещё совсем недавно, — заметил я, — Ты была возбуждённая и мокрая.

— Не сердитесь, Господин, — попросила рабыня.

Какой возбуждающе соблазнительной она была в тупике Тарна! Насколько притягательно прекрасно она там выглядела! Меня даже охватило дикое желание мчаться к ней, схватить и бросить спиной на камни и использовать для своего удовольствия. Само собой, у меня хватило выдержки и здравого смысла этого не делать. В конце концов, это могло пустить насмарку все мои планы.