Волшебники Сенчурии
Шрифт:
Трое из Тоттхорета посовещались между собой. На их лицах ясно читался страх, который они испытывали. Потом девушка, которую звали Паттхи, сказала:
— Мы не можем идти дальше. Лучше мы останемся и поселимся здесь навсегда, если Вал не захочет пойти с нами, чем подвергнем себя опасности развоплощения... С лица рыжеволосого юноши по имени Карло сбежала краска.
— Развоплощения?
Паттхи энергично кивнула.
— Впереди опасность. Странные силы, которые могут оторвать душу от тела... Галт разразился громыхающим смехом.
— Глупости! Будем держаться все вместе и отдохнем,
Вал твердо и решительно заявила:
— Я не могу оставить своих друзей из Монтрадо. Я должна остаться с ними. Мы были бы рады вам всем. Но если кто-то хочет отделиться, я не могу ему помешать.
— Я остаюсь с тобой, Вал, — ровным голосом произнес Редферн.
Рыжий юноша сглотнул слюну. Он посмотрел на седую женщину с худым телом и трагическими глазами.
— Я не знаю... — прошептал он.
Женщина положила ладонь на его руку.
— Карло. Ты не должен думать обо мне. Я вынуждена идти кратчайшим путем. Но ты мне ничем не обязан. Ее слова как будто послужили сигналом — трое из Тоттхорета двинулись прочь, направляясь к лесу наискось от первоначального направления, таким образом, что должны были достичь линии гор и предполагаемого убежища на расстоянии многих миль от основной группы.
Нили, девушка с рыжими волосами и одутловатым лицом, несущая за плечом «Спрингфилд» с таким видом, будто это была метелка, прокричала:
— Я иду с Вал! Я помогу вам, мать Хаапан. Пусть Карло уходит!
С громким, нечленораздельным криком Карло бросился следом за удалявшейся троицей таттхоретцев. Он размахивал руками. Винтовка прыгала у него за спиной. Женщина по имени мать Хаапан придала своему лицу выражение строгой решимости. Нили обняла ее рукой за талию.
Галт выглядел так, будто ему нанесли личное оскорбление.
— Ну ладно, — брюзгливо произнес он. — Им же хуже. Мы должны наверстать упущенное время. Идем! Двинувшись вместе с остальными, Редферн, вновь забросивший винтовку за плечо, не мог про себя решить, кому же все-таки будет хуже. Этот парень, Тасро, и его друзья — они выглядели абсолютно убежденными в том, что говорили. Ничто не могло заставить их приблизиться хоть на шаг к этому загадочному блеску среди деревьев.
Группа, уменьшившаяся до троих мужчин и четырех женщин, медленно брела к обетованной гавани, маячившей впереди. Солнце опускалось к горизонту еще быстрее, чем они шли — уставшие, с побитыми ногами. Однако лес приближался. Верхушки деревьев уже заслонили от них горы, а предгорья исчезли за полотном темного леса.
И тут Редферн вдруг увидел, как правы были люди из Таттхорета и как ужасно ошиблись усталые путешественники, взирающие теперь на собственную погибель.
Глава 5
На свете есть два сорта людей: те, кто пьет джин
Тех, кто вообще не пьет, или тех, кто пьет и то и другое, Скоби Редферн решил исключить из своего уравнения. Пьющие джин бывают, как правило, замкнутыми, несчастными и подавленными. К тому же они, как правило, порода довольно редкая. Пьющие виски, напротив, открыты, доброжелательны и счастливы, и они слишком уж многочисленны для этого полного опасностей мира.
Вот почему Скоби Редферн пожалел, что у него сейчас нет в руке доброй порции скотча.
Многогранные кристаллы ловили последние лучи гаснущего солнца и переливались в них алыми отблесками, напомнившими Редферну о крови. Они раскачивались среди деревьев, как рождественские фонарики, с которыми играет невидимый домовой. От них исходила совершенно недвусмысленная аура ненависти.
В этом не могло быть никакого сомнения. Галт остановился, упершись бородой в грудь. Вал прижала руку ко рту, побелев лицом и утратив дар речи. Тони застонал и пошевелился — слабое движение, которое ничего ровным счетом не означало, остальные просто смотрели, полные отвращения и ужаса.
Да, не было никаких сомнений: от этих ткущих свой странный танец кристаллов отчетливо веяло холодным дуновением злобы. Каждый кристалл был примерно двух футов шириной. Они выписывали в воздухе пируэты, качались, подпрыгивали и рассеивали вокруг себя осязаемую жестокость.
— Бежим! — крикнул Галт, наконец-то оживая.
Все знали, что бежать бесполезно.
Нили, хриплым голосом вымолвив что-то про жабьи потроха, скинула с плеча винтовку и оттянула затвор. Она поднесла винтовку к плечу, но не успела нажать на спуск, как от ближайшего кристалла ударила зигзагообразная струя пламени и выбила винтовку из ее рук в дымной вспышке изумрудного огня, от которой глаза у всех заслезились.
Давление ненависти все нарастало. Будто невидимое болото, жадно засасывала она их мысли, покрывала ряской умы, гулким эхом прокатывалась по мозгу, оглушая внутренний слух. Мать Хаапан и Мина с криком упали на землю, отчаянно и безнадежно зажимая уши.
Нили в тошнотворном ужасе уставилась на винтовку и на свои руки, беспомощно повисшие вдоль тела. Остатки зеленого излучения все еще липли к ним, словно саван прокаженного.
— Кто это? — дрожащим голосом прошептала Вал.
Язык Галта отказался ему служить. Предводитель группы простерся на земле, среди мелких цветов, худосочных трав да занесенных ветром из леса листьев. Он склонил голову.
— Если будет на то воля Арлана... — пробормотал он, но не смог продолжить.
— Арлан! — завизжал Тони, вырываясь из рук Редферна. — Арлан никогда не допустил бы такой ненависти! Примерно в этот момент сцена происходящего подернулась перед взглядом Редферна какой-то дымкой. Ум его отказывался воспринимать дьявольские образы и бомбардирующие мозг предположения. Он почувствовал, что отравлен и уничтожен. За мгновение до того, как потерять сознание, он увидел, что Вал гордо стоит, распрямив плечи, так что серая ткань туники на ее груди натянулась, и выкрикивает что-то непонятное, а огромные кристаллы, сияющие кровавым блеском, плывут между деревьями в их направлении.