Волшебное окно

Дункан Дэйв

Тетушка Кэйд снова улыбнулась и обратилась к Оопари:

– Я думаю, что вам лучше согласиться с требованиями проконсула, капрал. Мы вряд ли можем иметь раздельное командование, а проконсул – один из высших военачальников Империи.

Упрямое честное лицо вспыхнуло.

– Значит, мои услуги больше не нужны, ваше сиятельство?

Кэйд посмотрела на Андора, как бы ища поддержки.

– Мы не сомневаемся в вашей преданности или храбрости, капрал, но ваш отряд вряд ли может равняться с целой когортой. Как сказал сэр Андор, нас будут хорошо

охранять. Кто еще из ваших людей хотел бы остаться в Кинвэйле?

– Все, мадам, – ответил Оопари сквозь стиснутые зубы. – Но мы думали, что нужны вам.

Теперь настала очередь тетушки Кэйд покраснеть.

– Я вполне вас понимаю, и если вы хотите уйти со службы, то теперь самое время. Сэр Андор! Не могли бы вы проводить капрала… У него наши деньги. Четыре империала ему, и по два каждому из солдат. И не будете ли вы так добры, чтобы взять остаток денег на хранение?

Явно раздираемый противоположными чувствами, Оопари посмотрел на Ишу и увидел, что она смотрит на него с осуждением. Тетушка Кэйд заметила это и вздохнула.

Через несколько минут Инос оказалась вдвоем с теткой, а в руках у нее была глиняная кружка с чуть теплым шоколадом. Андор, Оопари и солдат ушли, Иша тоже. Инос и тетушке Кэйд придется теперь самим причесываться. А кто будет следить за одеждой? Возможно, удастся нанять кого-то в Пондаге. Имперские войска все еще окружали их стол, заставляя Инос чувствовать себя в западне.

– Этот шоколад вполне неплох, – сказала Кэйд, восстановив хорошее расположение духа.

– Тетя, сколько человек в когорте?

– Очень много, дорогая. Мы наверняка будем в полной безопасности от гоблинов, имея четыре когорты для охраны. У меня слишком много каши…

– Но у нас не будет Оопари! Зачем ты уволила его вот так?

Кэйд невинно поморгала.

– Потому, что он этого хотел. Ты уверена, что не хочешь немножечко каши?

– Чего бы он ни хотел, с ним я бы чувствовала себя спокойнее.

Изящная ножка наступила на ногу Иное, Кэйд послала ей предупреждающий взгляд и очень тихо произнесла:

– Это для их же безопасности, дорогая.

И Инос вдруг осознала, что они тут не одни. Все эти мужчины повернулись к ним спинами и вроде бы не слушали, но…

– Мы ведь не хотим несчастий? – И затем ее тетка добавила уже нормальным тоном: – В каше совсем не так много комков.

– Сколько человек в когорте?

– Пятьсот, кажется, но я не уверена. Может быть, и больше.

Теперь Инос поняла. Она почувствовала себя полной дурочкой. Четыре когорты! В наиболее важных случаях сержант Тосолин мог поставить под ружье восемнадцать человек.

3

Сумерки четвертого дня… Теперь желудок Рэпа урчал громче, чем буран, отчасти потому, что непогода стихала. Снег шел уже меньше.

Полдня он жевал кусок кожи, но сейчас его ясновидение почувствовало движение вдали – как раз на пределе видимости, это было маленькое стадо овец или коз. Рэп не мог сказать, были ли они дикими или домашними, но

пастуха с ними не бьио. Когда он стал завязывать мокасины, Маленький Цыпленок поинтересовался, в чем дело. Последовал спор. Гоблин утверждал, что он гораздо лучший стрелок, Рэп – что в таких условиях он скорее обнаружит добычу. В результате они пришли к компромиссу: Маленький Цыпленок будет стрелять, но Рэп пошлет Флибэга, чтобы тот погнал стадо на гоблина.

И теперь Рэп сидел в печальном одиночестве, слушая завывания ветра, глядя на пляшущие тени и облизывая губы при мысли о жарком. Его работа не казалась почтенной и достойной мужчины, но она была достаточно трудной. Стадо до сих пор бьио очень далеко, и казалось, животные не хотят приближаться. На таком расстоянии трудно было даже контролировать Флибэга. Голова Рэпа начала болеть, как она болела только в тот день, когда он впервые встретил Андора…

Забудь Андора! Сосредоточься!

– Ты! Мальчик!

Рэп со стоном прервал свой контакт с Флибэгом и стадом. Он обернулся и тут же откинулся на локтях, пораженный невероятным видением в углу.

Там появился большой белый стул – впрочем, нет, это был трон, стоящий на возвышении, с балдахином над ним.

Он был сделан из соединенных изогнутых стержней, в которых он узнал моржовые клыки с искусной резьбой, инкрустированные золотом и драгоценными камнями. Он был даже роскошнее, чем трон короля Холиндарна, на котором тот восседал в исключительно торжественных случаях. На памяти Рэпа такое случалось два раза. Белый трон сверкал, словно находился в месте более светлом, чем эта грязная, наполненная дымом лачуга.

А на троне сидела женщина. Сгорбившаяся, она казалась очень маленькой, ножки свисали, как у ребенка. Редкие седые волосы растрепались. Она была старая, тощая и совершенно голая.

– Ты! – эхом отозвался Рэп и поспешно отвернулся. Она не могла быть реальной, но даже так – совсем без одежды! Это была та же самая старуха, которую он видел, пробравшись первый раз в кладовую Воронов. Он тогда тоже был так же голоден. Должно быть, это просто особый вид бреда. Настоящие мужчины не сходят с ума, поголодав два дня. Настоящие мужчины могут не есть неделями, сохраняя при этом ясность ума. Рэп не был закаленным лесным жителем, как Маленький Цыпленок, он был избалованным городским мальчиком, простым рабочим с конюшни…:

– Опять фавн! – прокудахтала старуха с насмешливым удивлением.

Рэп закрыл глаза и сосредоточился. Нет, его внутренний взор ничего не ощущал, кроме кучи снега в углу. Это опять была галлюцинация. Решив не давать отвлечь себя от цели, он попытался найти контакт с Флибэгом…

– Фавн! Прекрати! Ты что, не знаешь, что это опасно?

– А? – Рэп невольно переключил свое ясновидение на голос. В этот раз он смог ее почувствовать. Маленькая старушка стояла уже ближе и, к счастью, была теперь одета в гоблинский наряд, как и в первый раз. Она казалась вполне осязаемой и реальной. Рэп застонал.