Волшебное слово(Сказки)
Шрифт:
— Ягоду, говоришь?
— Да, ягоду. И муравьев будем вместе ловить.
— И муравьев, говоришь? — Медведь окончательно проснулся, сел. — И орехи, и ягоду, и муравьев, говоришь?
— Да, и орехи, и ягоду, и муравьев.
Медведь довольно отвечает:
— Я согласен дружить с тобой.
Бурундук нашел себе друга. Большого, сильного. Во всем лесу никто не мог похвастаться таким другом.
Как-то встретил бурундук горностая. Тот обрадовался:
— A-а, пришел. Теперь я тебя съем.
Бурундук говорит:
— А я дружу с медведем.
Горностай испугался:
— С медведем?!
Поскакал
— Наконец я дождалась. Теперь я тебя съем.
Бурундук говорит:
— Я дружу с медведем.
У лисы дух перехватило:
— С медве-дем?!
Поскакал бурундук дальше. Встречает соболя. Тот обрадовался:
— А я тебя давно жду. Теперь я тебя съем.
Бурундук говорит:
— А я дружу с медведем.
Соболь так испугался, что птицей взлетел на дерево и уже оттуда спросил:
— С медве-дем?!
Живут себе бурундук и медведь. Быстрый бурундук находит богатые ягодные места и кусты кедрового стланика, сплошь усыпанные шишками.
Медведь радуется не нарадуется таким другом.
Вскоре медведь ожирел настолько, что ему стало трудно ходить. Он теперь больше лежал, отдыхал. И лишь изредка повелевал:
— Эй, бурундук, принеси-ка брусники.
Или:
— Эй, бурундук, почеши мне спину.
Наступила осень. Впереди зима, долгая и холодная.
Бурундук беспокоится.
— Слушай, медведь, скоро зима. Нам надо сделать запасы.
Медведь лениво отвечает:
— Правильно говоришь, бурундук. Давай, делай запасы! — а сам как лежал, так и лежит.
— Как же я один насобираю столько орехов и ягод! Ты ведь очень много ешь, — чуть не плачет бурундук.
— Сказано тебе, делай запасы! — сердится медведь. — А я выкопаю берлогу. Просторная она — вот настоящее жилье! Не то что твоя нора.
И бурундук понуро поплелся заготовлять орехи. Но тут в небе появилась снежная туча. И бурундук стремительно поскакал по кустам — надо успеть собрать орехи, а то снег спрячет их.
Бурундук сделал запасы.
А медведь залег в берлогу, положил под голову лапу и заснул. Спал месяц, спал два — проснулся. Говорит бурундуку:
— Подай-ка мне орехи.
Наевшись досыта, медведь опять завалился спать. А запасов осталось немного. И бурундук стал себе отказывать: съест один орешек, подойдет к выходу берлоги, полижет иней, и ему покажется, что он сыт. Бурундук и не заметил, как он сильно отощал.
Кое-как дотянул бурундук до весны. Когда снег начал таять, медведь проснулся. Он потянулся, довольный, и сказал бурундуку:
— А здорово, братец, мы с тобой перезимовали!
Потом похвалил бурундука:
— Ты настоящий друг. Молодец! — и провел лапой по спине.
Так и остались на желтой спине бурундука пять черных полос — следы медвежьей дружбы.
Когда снег сошел с земли, бурундук ушел от медведя. Медведь и не жалел — вокруг много сладких кореньев и муравьев.
Но в конце лета медведь вспомнил бурундука: пора готовить запасы. Он стал звать бурундука. Но тот не откликался.
— Изменник! — на всю тайгу заревел возмущенный медведь.
С той поры медведь всячески преследует бурундука. Он никогда не упустит случая разрыть бурундучью нору, разорить. Все мстит.
Нет,
— Тут… тут… тут.
Наверно, он думал, что кто-нибудь ищет дружбы с ним.
Борис Шергин
ШИШ МОСКОВСКИЙ
Шишовы напасти
Жили в соседях Шиш Московский да купец.
Шиш отроду голой, у его двор полой, скота не было, и запирать некого. Изба большая, — на первом венце пирог, на втором — потолок, окна и двери буравчиком провернуты. Сидеть в избе нельзя, да глядеть на ей гоже! Шиш в эдако окошечко глаз впялит да и любуется.
Именья у Шиша — для штей деревянный горшок, да с табаком свиной рожок. Были липовых два котла, да сгорели дотла.
Зато у купчихи домина! Курицы на крышу летают, с неба звезды хватают. Я раз вышел в утрях на крыльцо, а петух полмесяца в зубах волочит.
У купца свинья живет, двести пудов сала под шкурой несет да пудов пятьдесят соли в придачу. Все равно — совру наудачу — и так никто не поверит… У купца соха в поле сама о себе пашет, а годовалый ребенок мельничный жернов с ладошки на ладошку машет. А две борзых суки мельницу на гору тянут, а кляча ихну работу хвалит, себе на спину мельницу валит, кряхтит на меня, ругает. — Мне, — говорит, — свое вранье досаждает! Всего надобно впору, а ты наплел целу гору!Это, светы мои, присказка, а дело впереди.
Пришла зима, а дров у Шиша ни полена, и притянуть не на чем. Пришел к купцу, конается:
— Не дайте ли коняшки в лес съездить?
Купец покуражился немного, однако лошадь отпустил.
— Бери, пейте мою кровь, летом отработаешь. Чувствуй, что я отец и благодетель. Что ише мнессе?
— Хомута, пожалста, не соблаговолите ли ише хомута?
— Тебе хомута?! А лаковой кореты ише не надо? А плюшево одеяло ножки накрыть не прикажете-с?