Волшебные крылья
Шрифт:
— Фехтование и игра в теннис на самом деле не такое уж сложное дело, — сказал он. — У меня в поместье есть корт, который является точной копией того, что был построен для Генриха VIII. Вы, наверное, знаете, что именно при нем эта игра появилась в Англии.
— Да, действительно, я слышала об этом. Но здесь для меня дело обстоит так же, как и с фехтованием, — объяснила Мина, — я часто наблюдала, как другие играли в теннис, но сама не имела возможности подержать в руке ракетку.
Поскольку это считалось совершенно
Когда они приехали на ближайший корт, который находился в Виндзоре, Мина также поехала со всеми, поскольку на этом настояла Кристин. Однако поиграть ей так и не удалось.
— Боюсь, вы слишком хрупки и слабы для этой игры, — сказал с сомнением маркиз.
— Но мне хотелось хотя бы попытаться, — возразила Мина. — К тому же, уверяю вас, я гораздо сильнее, чем кажусь на первый взгляд.
Маркиз улыбнулся.
— Вы не перестаете удивлять меня, Мина, мне кажется, что вы полны сюрпризов. И, думаю, нет необходимости спрашивать вас, хотите ли вы покататься на моих лошадях. Осмелюсь даже предположить, что вы будете в восторге от моего предложения.
— На этот раз вы читаете мои мысли, — весело сказала Мина.
Маркиз рассмеялся в ответ.
— Вижу, что вам не придется скучать, пока вы будете здесь, в Вент Роял, как скучают некоторые леди в деревне. Осмелюсь даже предположить, что вам не хватит на все времени, если вы собираетесь воплотить в жизнь все ваши планы.
— Я никогда не скучаю в деревне, — заметила Мина.
После непродолжительного молчания маркиз сказал:
— Мне кажется, я знаю причину этого. Вам не бывает скучно или одиноко, потому что вы дружите с птицами, животными, и они всегда составляют вам компанию.
Увидев по глазам девушки, что он не ошибся в своих предположениях, маркиз продолжил:
— Почему вы смотрите на меня так удивленно, Мина? Уверяю вас, я вовсе не настолько бесчувственный, как вы обо мне, видимо, думаете.
«Как странно, — подумал он, — что у меня возникла потребность оправдываться перед этой юной девушкой, которая оказалась совсем не такой, какой я себе ее представлял, и чьи речи совершенно необычны, если не сказать больше».
Как правило, все женщины, с которыми ему приходилось когда-либо обедать наедине, пускались на любые хитрости, лишь бы завладеть его вниманием, очаровать, соблазнить. Они расточали нежные, обещающие взгляды и обольстительные улыбки. И говорили только o себе — о своих чувствах, желаниях, настроениях.
С Миной же маркиз разговаривал о чем угодно, на самые отвлеченные и весьма интересные для него темы.
Едва слуга, прислуживающий за столом, вышел, как маркиз обратился к девушке:
—
— Ах, вы правы, я так хочу все увидеть! — с воодушевлением воскликнула Мина. — Скорее всего я отправлюсь на голубятню…
— Но почему? — спросил заинтригованный маркиз, заранее ожидая, что ответ будет самым неожиданным.
— Но ведь это же птицы самой Афродиты! — отвечала девушка. — Греки превозносили голубей за их красоту и нежность и восхищались ими.
— А Афродита была, разумеется, богиней любви.
Произнося эту фразу, маркиз заметил, как насторожилась девушка. Это напомнило ему реакцию Мины в тот раз, когда он невзначай в разговоре упомянул имя ее мачехи.
Однако он был не в состоянии проникнуть в ее мысли. Видимо, она думала о чем-то своем, когда отвечала ему:
— Голуби принадлежали Афродите, орлы — Зевсу, павлины — Гере. Они раскрывали свои звездные хвосты во славу богини Неба и Земли.
Мина улыбнулась и, взглянув на несколько удивленного маркиза, закончила:
— А утки принадлежали богу моря, Посейдону.
— Вы мне сейчас напомнили о таких вещах, о которых я давным-давно забыл, — сказал маркиз. — Однако, думаю, не ошибусь, если скажу, что птицей Аполлона считался лебедь.
— Правильно, — подтвердила Мина, которая не могла скрыть своего удивления тем, что маркиз знает подобные вещи. — А еще у него были ворон и ястреб, чтобы носить послания.
— Теперь и я начинаю понимать, почему вы считаете, что мы все напоминаем каких-нибудь птиц. Но если вы находите, что похожи на маленького, скромного крапивника, то с какой птицей вы могли бы сравнить меня? — поинтересовался маркиз.
Не раздумывая ни секунды, не взвесив того, что собирается сказать, Мина выпалила:
— Ну разумеется, с кем же еще вас можно сравнивать, как не с орлом, королем птиц — хищным и опасным.
Едва она это произнесла, как тут же поняла, что вновь невольно задела его. Мина в страхе взглянула на маркиза, не оскорбился ли он на ее нетактичное замечание.
— Я прекрасно понимаю причину, заставившую вас так говорить, Мина, — довольно сухо заметил маркиз. — Но, думаю, называя меня хищной птицей, вы кое-что забыли.
— В самом деле?
— Где-то в глубинах моей памяти отложилась однажды прочитанная или когда-то давно услышанная любопытная история об орлах. Говорят, крестьяне в северной Европе могут поклясться в том, что видели своими глазами, как орлы переносят на себе крапивников с золотым хохолком, самых маленьких из славного племени крапивников, к которому, как вы сами считаете, вы относитесь. Крапивники устраиваются на спине орлов среди перьев и пролетают с ними сотни миль над болотами и морем к северным пустынным землям.