«Волшебные места, где я живу душой…» Пушкинские сады и парки

Егорова Елена Николаевна

Вешний рассвет. Аллегро

Зарделись яблонь кружева В объятьях света. Им шепчут нежные слова Потоки ветра. Позолотела неба даль Там, на востоке. Яснеет синяя эмаль Озёр глубоких. Скользнули яркие лучи По кровлям бегло. В природе радостно звучит Мотив аллегро.

^{Шухов Владимир. 9 лет. Весна в усадьбе Болдино}

^{Шухов Владимир. 9 лет. Летняя беседка в болдинском парке}

Летний

этюд в мажоре

В игре полуденного света Танцует весело листва, Колышутся зелёных веток Раскидистые рукава. И облаков вихрастых тени По гребешкам волнистых трав Бегут при бодрых дуновеньях Ветров степных к брегам дубрав. И трели птах звучат мажорно, И ручейка звенит струя, И сердце молодо, задорно Ритм отбивает бытия!

^{Шухов Владимир. 9 лет. Мелодии болдинской осени}

Осенний дождь. Анданте

В осенней пасмурной погоде Есть неземная мелодичность. В душе её меланхоличность Рождает плач о несвободе От гнёта собственных грехов. И песнь покаянных стихов — Как дождь, омывший лик природе.

Дождь в Болдине

Седых осенних туч ладьи, Покинув севера широты, Покрыли небо, и дожди Танцуют на прудах фокстроты. Их ритмы чёткие грустны И философски элегичны, Но есть в них отзвуки весны! Дожди питают энергично Глубины болдинской земли… Поэт в осеннем заточенье Здесь нежно грезил Натали, В любви черпая вдохновенье.

^{Шухова Анастасия. 13 лет. «Унылая пора! очей очарованье…»}

^{Сиделёва Валерия. 12 лет. Весеннее Болдино}

Болдинская весна

В Болдине поют соловьи От вечерней до ранней зари, Сад ликует в цветенье вешнем. Здесь душа забыла о внешнем, И поэзии ключ изнутри Ей журчит о красоте вечной. Слушая напев соловья, Ландыш расцветает у ручья. Сквозь черёмух аромат пряный И благоухание вишен Деликатно тонкий, желанный Запах ландыша едва слышен. Воздух бархатно чист и свеж, Полон нежной любви и надежд… Если б дал Господь порой вешней Пушкину быть в Болдине милом, То не меньше осени здешней И весна б его вдохновила!

Антоновские яблоки

С замираньем сердца солнца ждали мы. Первый лучик ярко заалел Над степными болдинскими далями. Сад встряхнулся и повеселел. Рассвело. Тепло почти по — летнему, Только позолота на листах. Разгулялись яркие отметины Света на дорожках и прудах. Облака купают косы белые В неоглядном лоне синевы. Яблоки антоновские спелые Падают в объятия травы. Выберу большие, желтобокие, Кисловатой мякоти вкушу, Напитаюсь солнечными соками И по саду тихо поброжу. Пошепчусь я с клёнами, берёзами, Душу без утайки обнажу. Не стихами, так хотя бы прозою О своей любви им расскажу. Листьев невесомые кораблики Плыть пущу по быстрому ручью. Вновь отведать болдинские яблоки Сяду на дерновую скамью: Наливные, аппетитно хрусткие — Средоточье вдохновенных сил. И по вкусу, и по духу русские — Вот за что их Пушкин так любил!

^{Шухов Владимир. 9 лет. Болдинский натюрморт с антоновкой}

^Мусин

Сергей. 13 лет. Мотивы пушкинской осени

Пушкинская осень

Пушкинская осень — муза русская: И ярка и трепетно нежна. Пряди у берёзок светло — русые, В тёплые медовые тона Старый парк искусно разукрашенный, Перьями по небу облака. Вдалеке меж рощами и пашнями Серебристо — синяя река… Из души поэта осень высветлит Тёмную тревогу и печаль, Ночью небосвод угрюмый вызвездит И раскинет лунную вуаль Над прудами в Болдине, над купами Вётел вековых, осин и лип, Над сверкающим церковным куполом… На призывный вдохновенья клик Отзовётся сердце, свечка тусклая Запылает лучиком зари. Пушкинская осень — муза русская, Не скупясь, стихами одарит.

«Люблю тебя, Петра творенье…»

^{Баженова Полина. 12 лет. Пушкинский Петербург}

Петербург

С зарёй в Петербург прибывая На шумный Московский вокзал, Увидеть спешу из трамвая Проспекты, где Пушкин бывал. Ступаю легко по приезде На влажный гранит берегов, Любуюсь прекрасным созвездьем Шедевров великих творцов. На волны гляжу. Раздвигая Завесы ушедших веков, Люблю представлять, как другая Шла жизнь за стенами дворцов… Там ярко поэты блистали, Шумели большие балы. Там Пушкин являлся с Натальей, Стараясь быть выше хулы

^{Анощенко Татьяна. 12 лет. Барышни в столичном парке}

^{Салькова Мария. 16 лет. Пушкин в саду Александринского театра}

И мнений надменного света. Безжалостно время течёт, Но души не канули в Лету, И Пушкин на Мойке живет, Растрелли — в дворцах без сомненья, Петра приютил Летний сад… Нетленное их вдохновенье Доселе хранит Петроград. Люблю перспектив его стройность, Имперских соборов главы, Старинных строений спокойность, Волненье могучей Невы, На шпилях блистание алых Последних закатных лучей. Люблю затаённость каналов В прозрачности белых ночей, Затихшие парки и скверы, Абрисы ростральных колонн И тонкую зыбь атмосферы Духовности прежних времён.

^{Салькова Мария. 16 лет. Последняя пятница поэта}

Молитва Натали

1

Январь. Последняя пятница. Четырнадцать сорок пять. Нет, время назад не пятится — Поэту вовек не встать. Душа отошла к Всевышнему — Великий и страшный миг. На белой подушке вышитой Покоен поэта лик, Но смерти не видно признаков — Как спит он, глаза смежив. Метнулась вдовушка призраком: «Пушкин, Пушкин, ты жив?!» Недвижно лицо с улыбкою — Он там, в небесной дали… В конвульсиях тело гибкое Рыдающей Натали. Тупым метрономом страшное Известье в висках стучит: «Он умер! Он умер, Саша мой! Убит он! Убит! Убит!» Тепло в натопленной комнате, А сердце мороз сковал… Скорбеть, молиться и помнить ей Поэта — пока жива. Нет, время назад не пятится — Не петь ему соловьём. Отныне каждая пятница — День траура для неё.