Волшебные приключения Канхи и Радхики
Шрифт:
– Мама, некоторые из этих «янку» мои преданные друзья, – сказал очень серьёзно, нахмурившись, Канха. Мартышка поняла, что сейчас мама её прогонит, потому что та взяла полотенце, и бросилась наутёк через открытые окна.
– Идёмте к гостям! – провозгласила мама Яшода, и они всей компанией пошли праздновать. Гостей пришло много: из Вриндавана и Матхуры. В дар принесли мёд, масло ги, манговое варенье, привели несколько телят и коров. Все пировали и пели пастушьи песни, играя на музыкальных инструментах. Все то приходили, то удалялись по делам, и всех Яшода одаривала спелыми фруктами и молоком. Всё продолжалось до самой ночи. А потом,
Глава 4
Однажды утром Канха, как всегда, поднялся самый первый. Баларама спал на соседней кровати и бурчал что-то во сне. Канха поднял свалившуюся подушку брата и осторожно положил рядом с ним. Он очень любил брата и старался не задирать его. Балараме же всегда доставалось из-за него от родителей. Что бы ни натворил Канха, всегда думали на Балараму. Канха поэтому старался хотя бы дома слишком не шалить.
Мальчик надел свои лимонного цвета дхоти, обувь и побежал в лес. Ещё было темно, и только нежное розовое зарево чуть-чуть коснулось горизонта. Он бежал, ощущая лёгкость и радость, чувствуя, как любит всё происходящее вокруг и будет любить ещё сильнее. На голову ему сыпались сонные лепестки вишен и слив. Вот лес расступился, давая место широкой ленте реки. Канха поклонился водам Ямуны и прыгнул. Прохладная вода поглотила его целиком, а потом вытолкнула на поверхность, играя лёгкими волнами. Мальчик поплыл вперёд до склоняющейся старой ивы. Её ветви гладили Ямуну и играли своими листьями в её водах. Канха ухватился за эти ветви-руки и ловко подтянулся на большую ветку. Там у него было припасено полотенце. Он вытер лицо и улыбнулся отражающемуся в реке красноватому отсвету восхода. Потом, лихо спрыгнув на землю, побежал назад.
Когда он поднимался по ступеням, навстречу вышел его отец, также одетый в дхоти и с полотенцем в руках.
– Доброе утро, папа! – воскликнул Канха, сложив руки в намасте и кланяясь отцу.
– Доброе утро, сын! – папа обнял мальчика, наклонившись, и поцеловал в макушку.
Отец пошёл к реке. Канха побежал к маме. Её комната была такой нарядной! Она вся утопала в цветах, стоящих на полу в расписных вазах, шёлковые тонкие занавеси были покрыты золотистыми узорами, несколько пуфов и большая кровать расшиты тонкими кружевами. Мама поймала вбежавшего Канху, выскочив на него сбоку, обняла и давай целовать и щекотать.
Заливистый смех Канхи разбудил Балараму и всех остальных.
– Давай я тебя одену, – сказала она, принявшись доставать для сына из большой корзины сухое дхоти и пояс.
Когда он был переодет, она вернулась и, открыв сундук с украшениями, принялась наряжать его.
Сначала она надела ему золотые браслеты на ноги, затем на руки, потом взяла гребень и стала расчёсывать его вздымающиеся в разных направлениях непослушные чёрные кудри. Взяла светло-оранжевый тюрбан, чтобы водрузить ему на голову, но Канха стал умолять её:
– Мамочка, пожалуйста, давай сегодня без него! Я мучаюсь в нем! – Его нежное личико приняло страдальческий вид. Глаза выражали горе и озорство одновременно.
– Нет, мой милый птенчик! Тебе придётся надеть этот великолепный головной убор.
– Ну почему? –
– Потому что солнце напечёт твою голову! А ещё потому, что твой отец Нанда Махарадж. У тебя, как и у него, особый статус среди людей. Ты должен носить…
– Это гнездо? – засмеялся Канха.
Яшода глянула на тюрбан в её руках, и ей на мгновенье показалось (нет, она точно увидела) птичье гнездо. Она ахнула, и Канха успел убежать в зал. Отец уже вернулся, от него пахло свежестью и здоровьем.
– Канха, твои туфли в лесу примеряли мартышки, ты знаешь? – он, смеясь, положил перед сыном его малиновые сандалии.
– Ха-ха, папа, спасибо, что спас их! – Канха надел обувь и вместе с отцом сел завтракать. Тут не спеша пришёл и сел рядом с поклонами брат. Мама решила попозже нарядить непослушного сына и пошла подавать завтрак. Позавтракав, мальчики ринулись было бежать, но мать, опередив их, махнула подругам, и они мастерски водрузили на головы сорванцов тюрбаны. Тем расхотелось убегать, и они повесив плечи пошли назад к маме Яшоде, убирающей посуду.
– Что? Гнёзда на головах? – засмеялась она и добавила: – Пойдёмте, дам вам узелки-лакомки, до вечера ведь уходите.
– И перо Канхи, мама! – напомнил брат.
– Да, и перо! – объявила Яшода и, взяв на окне приготовленное сине-зелёное перо павлина, подошла к сыну. Присев перед ним, она осторожно вставила пёрышко между складок головного убора, скрепив жемчужной брошкой.
Канха заулыбался и обнял маму.
– Не превращай тюрбан в гнездо, мой милый волшебник! – сказала она и, поцеловав обоих сыновей, отпустила на новые приключения.
Выйдя на дорогу Вриндавана, они встретили других мальчиков с телятами и все вместе вприпрыжку отправились в лес.
Там они устроили игры в демона-телёнка и героя, кувыркаясь и подпрыгивая, они приставляли ко лбу палки, как рога, и, грозно мыча, носились друг за другом.
Девочки же с утра помогали матерям вести хозяйство. Конечно, взбивать масло им ещё не давали, слишком тяжело, но зато нянчить младших сестер и братьев, помогать по кухне и во дворце приходилось всем, даже Радхе, но ближе к полудню их отпустили гулять. Девочки собрались, как и прежде, на ступенях, и когда к ним присоединилась Радха, все вместе пошли к реке.
– Радха, как там попугай? – спросила Вишакха.
– Он такой забавный! – Радха прищурила глаза и продолжила:
– Вчера говорил на своём попугайном языке, тараторил, я не могла его успокоить: и пела ему, и танцевала, и зёрен дала, но он зёрна проглотил и вновь заголосил!
– И что? Как успокоила? – спросила Лалита.
– Пришла мама и накрыла его клетку тканью. И объяснила, что только так он будет спать.
– И что? Он уснул? – спросили девочки, ловко перепрыгивая через упавшее дерево.
– Да! Сразу же так тихо стало. И я уснула.
– Значит, он так любит спать, – деловито произнесла Вишакха.
– А сегодня я ему клетку открыла и за лапку привязала. Мама сказала, что скоро он привыкнет к дому и кормушке и можно будет не привязывать.
– Улетит! – Вишакха скривила губы.
Вскоре они дошли до песчаного пологого берега Ямуны, где им разрешено было купаться, и, оставив на траве обувь и захваченные из дому игрушки, зашли, поклонившись, в воду. Солнце палило беспощадно, и было так отрадно нырять с головой в эту прохладную стихию. Они брызгались и визжали. Это было очень весело!