Волшебный бумеранг

Руденко Микола Данилович

– Я понял твой план, Ечука. Но где я потом спрячусь от Бессмертного?

– Здесь, рядом с нами.

– А мои дети на Атлантиде? Их земная мать... Мои милые внуки? Я больше не увижу их никогда?..

"Не тот уже Рагуши,- подумал Коля.- Старость притупила в нём готовность к самопожертвованию. Нет, он, конечно, не согласится".

– Да,- печально сказал отец.- Это очень большая жертва. Но пойми, Рагуши... Дело, которому ты отдал всю жизнь...

– Какое дело?
– сердито воскликнул Рагуши.- Для меня это была только

дружба. Дружба с тобой, с Шарукой... А ваши дела мне безразличны.

– Ты говоришь неправду, Рагуши,- усмехнулся отец.- Но пусть так, пусть только дружба. Всё равно ты служил этому делу. Если погибнет наша колония... Этот материк будет безлюден до тех пор, пока земляне не научатся свободно передвигаться в пространстве. А какой же это прекрасный материк! Как может здесь забурлить разумная жизнь!..

– Его заселят атланты.

– Атланты?..- Отец измерил Рагуши суровым взглядом.- Ты веришь, что Фаэтон будет жить вечно? Ты знаешь о заветной кнопке Бессмертного?..

– Не может он этого сделать!.. Бог он или человек - не знаю... Но это невозможно! Ни для человека, ни для бога...

– Бог, у которого забирают власть, это уже не бог.

– Атлантида ведь не на Фаэтоне,- угнетаемый тяжкими мыслями, сказал Рагуши.

– Фаэтонцы на Атлантиде не вечны. Они умрут так же, как умрём и мы. А что они передали земным атлантам?.. Научили их строить храмы. Привили тупой фанатизм - веру в могущество Бога-Отца. Создали касту рабовладельцев... А знаешь ли ты, сколько нужно этим людям, чтобы хорошо освоить всю планету?.. Все её земли, острова, материки... Тысячи земных оборотов, мой дорогой Рагуши!..

Рагуши думал с таким усилием, будто в голове у него вертелись тяжёлые жернова. Наконец он сказал:

– Я согласен, Ечука...

Вскоре они убедились, что инсценировка взрыва ракеты удалась блестяще. Корабль, отправленный фаэтонскими жрецами на место взрыва, обнаружил широкое поле радиации. Ничего более он не мог и не надеялся там найти.

Рагуши поставил свою ракету среди могучих деревьев недалеко от помещений, в которых жили дети. Строения эти были расположены так, что их трудно было заметить с воздуха.

Раньше космонавт, прилетая к отцу, не разрешал пользоваться стеной горизонтов в своей ракете. Теперь это для Рагуши не имело никакого значения, так как он не собирался возвращаться во Дворец Бессмертного. Единственное, чего не мог позволить Рагуши,- это посылать передачи на Фаэтон: их бы немедленно обнаружили!..

Ни Ечука-отец, ни Рагуши никогда не принимали передач с Материка Свободы. Поэтому можно понять, с каким волнением они подошли к матовому экрану, который занимал большое пространство между потолком и полом корабельного салона. Волновался и Коля. Что делается теперь на Фаэтоне?..

Было это вечером, когда салон космического корабля заполнили тропические сумерки.

Включив стену горизонтов, колонисты услышали тревожный голос диктора Материка Свободы. Изображения

ещё не было - оно появится чуть погодя,- но оттого, что говорил диктор, их лица сначала покрылись холодным потом, а через несколько секунд засветились радостью.

– Юпитер! Юпитер!
– звал диктор.- Я Фаэтон... Продолжаю, продолжаю!.. Они окружили Дворец Бессмертного... Они летают над ним без всяких препятствий... Скованные сном, легионы Бессмертного бессильны... Пока ещё не пролилось ни единой капли крови...

– Свершилось!
– радостно воскликнул Коля, сжимая в объятиях то космонавта, то отца.- Революция!
– крикнул Николай.- Это действует станция Чамино!..

Задыхаясь, он объяснил то, что сейчас происходило на их родине.

Весь экран заполнили человеческие фигуры в белых плащах. Это была Армия первого удара, которой командовал Лашуре. Бойцы летали над куполом Дворца Бессмертного, рассекая пластмассовые стены лучами жуго. Вот они сотнями спускаются в громадные залы Дворца, бегут по лестнице, наталкиваются на силуэты карателей, стоящих неподвижно, словно статуи.

Советники и жрецы застыли в тех же позах, в которых их застали волны Чамино. Бойцы в белых плащах отбрасывают их прочь, жрецы падают, но позы их не меняются, они будто окаменели.

На экране возникла коренастая фигура Лашуре. Он кричит:

– Ищите Единого! Ищите Лочу!..

– Гашо!
– крикнул отец, узнав младшего брата. Казалось, каждая морщинка засветилась на его старческом лице.- Рагуши, ты видишь?.. Это мой брат Гашо! Он командует повстанцами...

Народные бойцы спускались в города, обезоруживали карателей, занимали храмы и контрольные пункты, стаскивали окаменевшие фигуры жрецов в подвалы храмов, где раньше пытали людей. Теперь туда складывали штабелями, словно бревна, жрецов. Пусть полежат до поры до времени.

Николай понимал, что Материк Свободы стремился к тому, чтобы ход революции сохранился в Пантеоне Разума во всех своих величественных подробностях. Пантеон видел сейчас всю планету. Не было ни одного уголка, куда бы он не мог заглянуть волнами своих приборов, не говоря уже о стенах горизонтов и тысячах шахо, при помощи которых он очень легко получал информацию. Эта информация обрабатывалась молниеносно. На Юпитер передавалось самое существенное - как бы сконденсированные сгустки событий...

На экране возник Штаб повстанцев. Чамино был охвачен бешеной энергией, он ощущал революцию каждым нервом. Всё, что происходило на поверхности, сразу же отражалось на штабной стене горизонтов. Это позволяло Чамино отдавать необходимые распоряжения и команды.

"Где же Лоча? Где Бессмертный?
– с нарастающей тревогой думал Николай.- Почему они выпали из поля зрения Пантеона?"

– Значит, революцию возглавил Чамино,- с удовольствием отметил отец.

– А сам он впоследствии не сядет на место Бессмертного?
– скептически спросил Рагуши.