Шрифт:
1 глава. У бабушки.
День выдался жарким. Уже совсем по-летнему припекало солнышко, и птицы готовы были лопнуть от счастья, заливаясь своими чудесными трелями. Приятно пахло травами и луговыми цветами. Теплый ветер нежно обдувал лицо. С вокзала Оля уверенно направилась в сторону леса. Около леса был дом ее бабушки. Он стоял на окраине деревни Беловейкино, как бы на границе деревушки и леса. Когда Оля подошла к дому, бабушка уже ждала у ворот невысокого заборчика.
– Бабушка! Я так соскучилась! – радостно воскликнула Оля и кинулась обниматься.
– Олюшка, родная,
– Мой любимый?
– Да, внученька, вишневый. – сказав это, Авдотья отправилась в дом.
Авдотья Михайловна была седовласая женщина, миниатюрного роста. Казалось, что старость ей к лицу. Для своего преклонного возраста она выглядела моложаво. И всем, кто удивлялся несоответствию внешнего вида и возраста, она отвечала, что она просто ест молодильные яблочки.
Войдя в дом следом за бабушкой, Оля сразу почувствовала аромат трав, которые сушились на веранде и в чулане. В кладовой находилось большое количество полочек и ящичков, в которых были заготовки: сухие листочки и цветочки хранились в коробочках и тряпичных мешочках, в них же лежали ягоды и мелкие плоды, настойки трав и цветов – в бутылочках разной формы, объема и цвета.
Уплетая вишневый пирог за обе щеки, Ольга была счастлива. Уютнее, чем у бабушки, она себя никогда не чувствовала. Здесь она обожала проводить каждое лето. В доме бабушки было спокойно и тихо. Иногда негромко пело радио старомодные, но красивые песни. Они сидели за круглым столом в гостиной, где стояли диванчик и кресло-качалка. Мерное тиканье часов, мурлыканье серого кота, запах трав и благовоний – все это расслабляло девушку и отвлекало от грустных дум. Она только закончила школу и мучилась мыслями о том, куда же ей пойти учиться. А нужно было уже подавать документы в предпочтительный ВУЗ. Школу она недолюбливала, большую часть времени чувствовала себя там белой вороной.
– Бабушка, а что ты сейчас делаешь?– спросила Оля, тщательно пережевывая пирог.
– Делаю тебе чай, который отгонит от тебя тоску и уныние, – улыбнувшись, ответила Авдотья.
Оля уже не удивлялась тому, что бабушка мастерски чувствует ее настроение. Авдотья Михайловна была местной целительницей и травницей – лечила людей травами, настоями, добрыми заговорами. К ней постоянно приходили за помощью местные жители. Денег с них она не брала, но они приносили ей дары – овощи, фрукты, продукты питания. Ольга с детства любила рассматривать бабушкины книги про лечебные травы с рисунками, тетради с заговорами, в которые бабушка вкладывала сухие листочки, цветочки, веточки. Девочка могла сидеть и рассматривать это часам. Вот и сейчас, выпив вкусного чаю, который разлился по телу небывалым спокойствием и умиротворением, она занялась пересматриванием одной из тетрадей – самой старой и любимой.
– Бабушка, а что это за заговор про цветок? Даже пометок на полях нет. И сухоцвет не прикреплен. Ты им не пользовалась? – с интересом спросила внучка, разглядывая страницу тетради.
– Нет, Олюшка, не использовала. Это не лечебный рецепт, а скорее предание. За столько лет ни разу не встретила подобного цветка. – задумчиво проговорила бабушка.
– А что именно говорится в предании?
– Оно гласит: "Волшебный
– Но тут даже название растения нет. Только описание. И правда странно. – Оля погрузилась в раздумья.
– Давай-ка спать, внученька. Завтра мне рано вставать. Нужно идти за травами до рассвета. – сказала бабушка и стала расстилать кровать Ольге.
– Бабушка, я с тобой пойду! – воодушевленно ответила ей внучка.
Они зашторили окна и погасили свет. Мерное тиканье часов плавно погрузило Ольгу в сон.
2 глава. Страшная встреча.
На улице было еще темно, когда Авдотья поднялась. Она начала собираться за травами. Сквозь шторки в дом прорывалось синеватое туманное утро. Где-то вдалеке были слышны первые петухи. Ольга не привыкла вставать так рано, поэтому с трудом разлепила глаза.
– Ох, какая рань… – пробурчала Оля, – Бабушка, а есть кофе?
–Кофе нет, но есть бодрящий травяной чай, – с улыбкой ответила Авдотья.
Ольга поднялась, пошла умываться. В зеркале отражалась симпатичная девушка с черными кудрявыми волосами чуть ниже плеч и зелеными глазами. Немного вздернутый нос обрамляли мелкие еле заметные веснушки натянула свой любимый спортивный костюм. Они наскоро покушали и выдвинулись в путь.
С узенькой улочки, двигаясь по песчаной дороге, они плавно повернули в лес. Он был сосновым, изредка проглядывали тонкие березки или осины. В сосновом лесу было тенисто и немного сумрачно, вокруг стоял сладковато-пряный запах сосновой смолы, и ноги слегка скользили на плотном слое иголок. Бабушка, что-то заметив, прибавила ходу и, к удивлению Ольги, залезла в заросли дикой вишни. Так она нашла очень нужную веточку и, положив в сумку, вылезла снова на тропинку. Лес постепенно становился светлее. В нем было больше берез. Сосны не встречались вовсе.
Они собирались пройти до близлежащих холмов, пройдя лес и гречишные поля. Бабушка хотела собрать некоторые лекарственные травы, которые созрели в этот период. На ней была сумка из ткани, обернутая вокруг пояса, сумка через плечо и корзинка. Авдотья дала внучке поручение собирать цикорий. Ольга забрала у бабушки корзинку и стала высматривать бледно-голубые цветочки цикория обыкновенного. Она читала в бабушкиных книгах, что это растение, несмотря на то, что его считают сорняком, помогает во многих проблемах здоровья. И успокаивает, и сердце поддержит, и с животом проблем не будет. Она нашла его, уже выйдя из леса на небольшую полевую дорогу.
Авдотья искала менее распространенные лекарственные травы и более сильные по воздействию. К каждой травке у нее была своя приговорка. Она сорвет листочек и что-то пробурчит, потом найдет нужное соцветие и снова пробормочет что-то перед тем, как сорвать.
Они уже шли мимо гречишного поля. В глазах рябило от множества мелких беленьких цветочков. Гречиха уже зацвела как неделю назад. Тучи над полем все больше сгущались. Ольга с бабушкой завела разговор про сказочных героев.
– Бабушка, а как ты думаешь, существуют ли где-то лешие, кикиморы разные, или они только в сказках? – спросила Оля, вложив в вопрос все свое оставшееся детское любопытство, которое могла вложить на восемнадцатом году.