Волшебный двурог

Бобров Сергей Павлович

— 486 —

Эпилог

Когда эта книжка была написана, автор сидел и раздумывал, какую бы сейчас поставить пластинку — Моцарта или Прокофьева?.. Он считал,

что потрудился как следует для своих юных читателей, а теперь может немного и отдохнуть.

Но в эту минуту дверь в комнату отворилась настежь, дунул сквозняк — и все его бумажки поднялись в воздух с явным намерением улететь в окно. Вскочив, автор кое-как усмирил их и немедленно сообразил, что это явилась Васька, потому что когда появляется Васька (это дочка автора, и зовут ее Василисой), то обязательно поднимается страшный сквозняк и все летит куда попало.

— Папа, — сказала, запыхавшись, Васька, — я все прочла!

— Приятно слышать, — отвечал автор. — Теперь остается только выяснить, что именно ты прочла, и тогда все будет в порядке.

— Как — что? — сказала Васька, сделав совершенно круглые глаза. — Я прочла твоего «ВОЛШЕБНОГО ДВУРОГА»!

— Это похвально, — отвечал скромный автор.

— Ты мне скажи: действительно есть такой аппарат — куммерскоп?

— Нет, аппарата такого нет. Есть работа математика Куммера о Великой Теореме Ферма.

— А скажи, пожалуйста: верно, что эта кривая, то есть двурог, такая уж знаменитая в математическом мире?

— О нет! — отвечал автор. — Кривая эта простая, четвертого порядка. Она в книжке просто приведена для сказки, чтобы тебе не скучно и не так трудно было. Вот и все.

—487—

— А треугольник, который меряет кривизну, есть?

— Треугольника тоже нет. Но есть ряд приемов в высшей математике, которые в общей сложности действуют так, как этот волшебный треугольник.

— Значит, тогда я все поняла. В общем, довольно интересно, только иногда немножко трудно. Ты очень уж кратко рассказываешь, как все происходит с интегралами и вероятностями, что за число, которое приходится родственником числу «пи». А как узнать про пояс самых частых землетрясений?

И почему язык тетушки Дразнилки звали «геликоидой»? И вообще все!

— Ну что ж, — отвечал автор, усаживаясь поглубже в кресло, — это все можно рассказать. Только, видишь ли, Васенька, мне сейчас недосуг. Но у меня есть знакомые, очень милые люди, ты можешь к ним отправиться, и они тебе все это расскажут так хорошо и так интересно, что лучше и быть не может. И ты узнаешь массу любопытнейших вещей. Не только насчет геликоиды, интегралов и вероятностей, а ты узнаешь еще про целые семейства кривых, про градиент, про то, какие вихри бушуют в математических полях. Тебе расскажут, как умножать одну алгебру на другую, про трансверсали, индикатрисы и подеры, скобки Кристофеля и тензоры, интегральные уравнения,

бернуллиевы числа, про лист, который вырастил Ренат Картезий, про жука, которого зовут «березовый слоник» и который умеет строить эволюту листа березы, и еще про брахистохрону, обезьянье седло, улитку, матрицы и миноры, тела и идеалы, и много других интересных вещей, в том числе про одну удивительную кривую, которая способна облазить все точки данного квадрата (а точек-то на нем, оказывается, как раз столько, сколько их есть на любой гипотенузе), и как, кстати сказать, эти точки пересчитать, и зачем нужен математикам страшный знак чернокнижников — древнееврейская буква Алеф… А еще про то, как при помощи самых крохотных кирпичиков разобрать, где ты находишься — на плоскости или в шестимерном пространстве, — или еще про одну, совсем уж невероятную на первый взгляд геометрию, и которой разрешается вращать одну сторону угла вокруг его вершины, однако нельзя ее повернуть так, чтобы обе стороны стали продолжением друг друга (в силу чего в геометрии этой справедлива теорема, утверждающая, что обыкновенная прямая может быть перпендикулярна сама к себе!), ну и еще про всякие любопытные вещи, вроде трехлепестковой розы, задачи Дидопы, четырехлепестковой розы, локона Марин Аньези…

— Что это за локон? — спросила Васька с разгоревшимися глазами. — А мне можно будет пойти к этим твоим знакомым?

—488—

— Ну конечно! — отвечал автор. — Они только того и дожидаются, чтобы ты к ним пришла! Поезжай на Ленинские горы, там увидишь огромное здание. Войди туда и поищи комнату с надписью «Приемная комиссия». На листке бумаги напиши: «Прошу принять меня на первый курс механико-математического факультета…» А когда сдашь приемные экзамены и поступишь на первый курс, то… не заметишь, как пройдут пять лет, и ты все это будешь знать назубок!

— То есть в университет?

— Вот именно! Ты там будешь не одна, ибо многие наши старательные читатели пойдут учиться в университеты и другие высшие учебные заведения — кто в Москве, а кто и в других городах, потому что на необъятных просторах нашей Родины есть теперь немало высших учебных заведений, куда стремится попасть наша жадная до знаний молодежь, чтобы в будущем быть полезными гражданами коммунистического общества.

—489—

Цена 1р. 22к.