Волшебный хлеб. Сборник рассказов

Светлова Жанна Ивановна

– И как же нам спасти семью шефа от беды? – задала я вопрос Ирине. – Ведь он очень изменился, выглядит просто стариком.

– Я это давно заметила, – призналась Ира. – Подарок Людмилы меня тогда просто ошарашил.

Здесь следует заметить, что, выйдя замуж за Валерия Аркадьевича, Людмила порвала все отношения с подругой и та в душе, видимо, была задета, обижена даже таким отношением к себе. Именно поэтому, мне кажется, расчетливая и хитрая Ирина внезапно разоткровенничалась со мной, несмотря на то, что никаких особых проявлений дружбы между нами никогда не существовало.

Действительно, уход Босса из семьи, женитьба его на

Люське было невероятным событием, поразившим всю общественность, как гром среди ясного неба. Об этом судачили на всех углах нашего ведомства. Мне даже казалось, что и сам Босс был как под гипнозом и не отдавал себе отчета в своих действиях. Я была достаточно близко знакома с Валерием Аркадьевичем. Мы много раз работали вместе с ним в различных комиссиях, бывали в совместных командировках. Отношения наши были теплыми и дружественными. Он всегда был очень внимателен, галантен, обаятелен. Этакий светский лев, не делавший, однако, ни одного неверного шага, хоть как-то компрометирующего его. Он неизбежно пользовался большим уважением в коридорах власти, принимал участие в разработке многих программ, осуществляемых аппаратом президента. Человек очень высокого интеллекта, выдающийся специалист в своей области, прекрасный собеседник и весьма привлекательный мужчина. И вдруг Люська! Авантюристка до мозга костей, женщина с очень сомнительной репутацией, так и не сумевшая написать диссертацию, замеченная в бесчисленных связях с представителями мужского пола, имевшая троих детей и ни одного мужа. Общество было просто в недоумении от их брака, но, как ни странно, высшее руководство сделало вид, что ничего не заметило.

Как можно было сбить с пути истинного такого человека, не поддается пониманию. Но факт остается фактом, бракосочетание состоялось.

Единственной подругой невесты, всегда ее поддерживающей и встававшей на ее защиту, была Ирина. Однако после свадьбы, она сразу была подвергнута забвению. Ира многое знала о своей подруге, но никогда не распространялась о ней, даже не участвовала в бабских пересудах о достоинствах жены Босса. Она просто уходила, когда начинались такие разговоры. И вдруг, эта неожиданная откровенность! С чего бы это? Видимо, устала подруга, носить в себе тайны Людмилы. Да и обида на предательницу, наверное, сыграна свою роль. И конечно, я думаю, подаренная, таким бессовестным образом картина, плохое самочувствие шефа тоже стали немаловажным фактором ее откровенности.

Поэтому я решила тоже быть до конца откровенной с Ириной и рассказала ей обо всех последовавших за юбилеем событиях в семье шефа.

– Что же нам придумать, чтобы спасти их? – задала я свой главный вопрос.

– Я что-нибудь придумаю, – заверила меня Ира.

– Но только не долго думай. Времени в обрез! Все может кончиться очень плохо! – подтолкнула я ее к действиям.

Ирина придумала. Она послала к шефу на дом своего приятеля. Тот сообщил Евгению Петровичу, что картина краденная, и хозяин хочет подать в суд на воровку.

– Или возвращайте картину немедленно, или будете вовлечены в громкий скандал!

Евгений Петрович, уже наученный горьким опытом, уже однажды пострадавший от связи с Людмилой, на этот раз был категоричен:

– Забирайте этот хлам немедленно. Если бы ни Босс, я бы эту ушлую дамочку с удовольствием засадил за решетку.

Галина была просто счастлива.

Картину приятель Иры вынес во двор, где мы с ней его поджидали с нетерпением. Он прямо во дворе на помойке

поджег картину, облив ее заранее заготовленным бензином. Мы втроем мужественно стояли и ждали, пока бесценное творение догорит до конца. Закончив погребальные мероприятия и вдоволь надышавшись вонючим смрадом, исходившим от шедевра, мы отправились в ближайший ресторан и отпраздновали освобождение далеко не святого семейства от нависшей над ними угрозы.

Вскоре произошло еще одно событие, связанное с картиной, оставшееся незамеченным большей частью общества. Скоропостижно скончалась жена Босса. Поговаривали, что она покончила с собой.

Исповедь старого приятеля

Как всегда, совершенно некстати объявился мой бывший коллега и, можно сказать, приятель Димка Серебренников. Прошло столько лет с момента нашей симпатии и доверительности, что я даже забыла о его существовании.

Когда, подняв трубку телефона, я услышала: «Привет, подруга!», то подумала, что кто-то ошибся номером, хотя какие-то нотки в голосе говорившего человека показались мне смутно знакомыми. На мой вопрос: «Кому вы звоните?», я услышала:

– Ну, ты даешь, подруга. Неужели меня не узнаешь?

– А кто вы? – искренне удивилась я.

– Ты вообще здорова, Светик? Не узнаешь старых друзей.

Но я опять его не узнала, поэтому решила тихо положить трубку. Но мой визави словно почувствовал мое желание и буквально проревел:

– Да Димка я. Вспомни аспирантуру, кафедру.

Ну, конечно! Как я сразу не догадалась. Это мог быть только он: самоуверенный самовлюбленный, самонадеянно насмешливый и наглый. Он и сейчас не мог себе вообразить, что его можно не узнать, всего-то после двадцати лет перерыва в общении. Он обращался ко мне так, словно мы расстались только вчера. Я расхохоталась.

– Да, Димуля, ты просто прелесть. Только ты можешь преподносить такие сюрпризы. Как ты вообще узнал мой номер телефона?

– По интернету, по списку абонентов, – удивился он моей серости.

– Но телефон зарегистрирован на другую фамилию, – уточнила я.

– Это неважно, – отмахнулся старый приятель, – я ввел твою фамилию и получил то, чего добивался.

– Ну, на это ты у нас спец – получать то, чего добивался. Это не просто твое хобби, а можно сказать, жизненное кредо, – усмехнулась я.

На другом конце провода вдруг возникла несоответствующая вышеозначенному кредо тишина. Я даже подумала, что нас разъединили, и хотела положить трубку, но вдруг услышала грустный, наверное впервые за все годы нашего знакомства, голос друга.

– Свет, ты, действительно, уверена, что я всегда получаю в жизни то, что хочу?

– Кто бы, вообще, мог усомниться в этом? – ответила я с иронией.

– Вот именно ты и могла бы! – подчеркнул он.

– Почему я? – мое удивление было совершенно искренним.

– Не прикидывайся, Светик. Именно ты прекрасно знаешь, что далеко не все мои мечты и желания сбываются. А в принципе ничего из того, что я желал, я не получил в жизни.

– Даже так! – сарказм в моем голосе покоробил даже меня.

– А я-то считал, что ты единственный человек в моей жизни, понимавший меня, – с обидой в голосе произнес Дмитрий.

– Да что случилось, Димуля? – я вдруг почувствовала его тоску и одиночество.

– Ничего особенного, просто очень хотел бы с тобой повидаться, поговорить, излить свою душу, – озадачил меня своим ответом приятель.