Волшебный ключ
Шрифт:
Лена вгляделась в ничего не выражающее лицо.
– Павлик... ну ты чего? Ты теперь свободен. Что ты хочешь? Павлик... ну должны же у тебя быть какие-то свои желания? Что ты хочешь сам?
Глаза бойца закатились, и его мощное, как из стали отлитое тело вдруг разом обмякло. Боец упал, словно марионетка, которой одним движением обрезали нитки.
– Павлик... ты что?
Боец не дышал. Антиген сказал:
– Ленка, тебе еще повезло... я такое однажды видел. Один парень ради шутки пристал к бойцу... шестой модели, кажется, с философскими вопросами. Ну, тот и вырубился навсегда. У них мозги не выдерживают такого...
Антиген
– Оставь, Ген. Это оружие принадлежит ему. А нам оно больше не понадобится. Мы почти пришли.
– Пришли куда?
– спросил незаметно подошедший, совершенно запутанный происходящим подросток Костя.
– Тебе понравится там, не волнуйся.
– Лена опустилась на колени рядом с бойцом и сказала тихо:
– Прощай, Павлик.
Затем она встала и, не оглядываясь, пошла по истоптанной тропинке. Вскоре под ногами захлюпала вода, которая почему-то оказалась чистой и прозрачной. Невдалеке сквозь кусты блеснул лучик света; Лена ускорила шаг.
Из темноты вырос огромный серый камень; к одной из его сторон словно прилепилась невероятно яркая искорка. Лена подошла к нему и увидела, что искорка - это отверстие. Отверстие оказалось замочной скважиной в исполинской каменной двери, тонко вырезанной неизвестным мастером. Следы жителей деревни вели к ней и обрывались на каменном пороге. Из замочной скважины доносился шум ветра, запах дорожной пыли и еле слышное тиканье - словно в замочной скважине скрывался некий механизм.
Когда Антиген и Костя догнали Лену, она стояла у камня, тихонько смеясь от счастья.
– Вот куда ты вел меня... я пришла.
Лена извлекла из кармана ключ, чтобы несколько успокоить свои нервы его вращением, и заметила, что ключ удивительно точно подходит к замочной скважине. Это совпадение уже не удивляло, лишь радовало.
– Будьте добры, Лена, уделите мне одну минуту.
– послышался сухой старческий голос за ее спиной.
Лена испуганно обернулась. По тропинке, следом за ними, шел Правитель в сопровождении двух своих бойцов-телохранителей. Он остановился в нескольких шагах.
– Вы... как вы сюда попали?
– спросила Лена.
Старик, должно быть, совершенно отвык ходить пешком, после небольшого путешествия он тяжело дышал и держался за плечо одного из телохранителей.
– Я шел следом за вами. Я искал это место. Я искал его очень давно.
– Вы знали об этом?
– кивнула Лена на камень.
– Да.
– наконец справился с дыханием Правитель.
– когда призрак, мальчик с собакой, похитил вас, сначала я... э... чего уж там, я был здорово напуган и приказал вас убить. Видите ли, в свое время имелись с ним немалые проблемы. Но когда оказалось, что вы живы и находитесь посреди Болота, я приказал следить за вами... я подумал, что это может дать результаты. Я подумал, что призрак может привести вас сюда. А вы приведете меня.
– Вы следили за мной, все это время? Как, с воздуха?
– И с воздуха тоже... но не только. На счастье, среди ваших спутников был наш агент.
Лена растерянно посмотрела на Антигена.
– Ген... ты?
– Нет, не он. Константин, подойдите.
Подросток, сутулясь и пряча взгляд, подошел к старику. Тот положил руку ему на плечо.
– Константин, идите по тропинке, там приземлился бот. Вас ждут.
– Он убил твою
– сказала Лена ему вслед, но подросток словно не слышал.
– Город Птичий Холм был уничтожен, когда Константин сообщил нам, что они близки к тому, чтобы построить свой атмосферный генератор. Развитый сосед был нам опасен. А группа путешественников была уничтожена потому, что не смогла сберечь вас. Константин сообщил нам о вашей якобы гибели, и... я не смог сдержать своего разочарования.
Правитель, словно извиняясь, развел руками.
– Что вы наобещали ему?
– спросила Лена.
– Ну зачем таким тоном...
– улыбнулся старик.
– я обещал ему место под солнцем, достойную жизнь в городе. И свое обещание я сдержу.
– И зачем вы здесь?
Правитель сделал несколько шагов к Лене.
– Я хотел бы попросить вас об одном одолжении. Откройте эту дверь и дайте мне войти. Я хотел бы войти в нее первым.
Увидев, как Лена озлобленно мотнула головой, старик поинтересовался:
– Почему нет?
– Потому что...
– Лена замолкла, не в силах подобрать слова.
– потому что нечего тебе там делать.
– Вы считаете меня недостойным этого чудесного мира?
– Верно. Еще как верно.
Рука Лены дрогнула возле кобуры пистолета. Телохранители заметили это движение и насторожились. Старик улыбнулся:
– Лена, я понимаю, искушение велико, но все же воздержитесь. Меня пытались убить множество раз, и при помощи оружия, куда более страшного, чем ваше. Как видите, я стою перед вами невредимый. Не доставайте пистолет. Не давайте повода моим бойцам.
– Вас нельзя пускать туда.
– сказала Лена.
– Вам там не место.
– А себя, Лена, вы считаете достойной переступить этот порог?
Лена ответила не сразу.
– Нет, не считаю. Но призрак привел меня сюда, значит, он считает, что я могу войти. А вы... ох, Правитель, если бы вы хоть раз побывали там... вы бы меня поняли. Таким, как вы, там не место.
Старик засмеялся. Его смех был отвратителен.
– Лена, Лена, Лена... вы лишь на минуту заглянули туда... и теперь поучаете меня? Хотите, я вас удивлю, Лена? Вы уж извините, что придется снять с вас розовые очки, но... я там родился.
– Что?!
– Лена отшатнулась и уперлась в дверь спиной.
– Я там родился... и там я жил до тридцати лет. А потом перебрался сюда.
– Ложь...
– Лене не хотелось в это верить.
– врешь, старик...
– Это правда. Я родился в одном из прекрасных городов на берегу реки, там я и жил. Жил обычной жизнью, работал... знаете, даже сейчас, восемьдесят лет спустя, я не могу подобрать подходящего синонима моей тогдашней должности. Ну, скажем так, я был смотрителем маяка. Это несколько отражает суть. Я всегда был на высоте, и смотрел на людей сверху. Я видел людей с такой высоты, от которой кружится голова; оттуда они выглядели как муравьи... как самые мелкие пылинки. И постепенно я начал понимать, что я не такой как они. Я начал осознавать, что я выше остальных. И тогда... я понял, что не могу так дальше жить. Я понял, что я должен доказать свое превосходство. Я долго размышлял. Я должен был сделать нечто такое, чего никто до меня сделать не мог. И однажды... о, это было наитие... это было откровение. Однажды я понял, что я должен сделать. Я должен сделать нечто непоправимое, на что неспособны остальные.