Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта
Шрифт:
Инна на миг очнулась от сладостной истомы и даже обрела способность соображать. Она вспомнила, что содержится в том конверте, ведь это она печатала документ на специально купленной для таких случаев машинке. Адвокат Стейниц был человеком сверхосторожным. Но ей он доверял. Что ж, это к лучшему. Для своего мужчины она готова пожертвовать всем – репутацией, честным именем, даже своей жизнью.
– Я знаю, где этот конверт, – внезапно проговорила женщина.
– Вот как? И где же?
– У него есть сейфовая ячейка в отделении «Бета-банка» на Московском проспекте. Я пару раз провожала его в этот
– Ты уверена, что конверт там?
– Больше ему негде быть. Там Альберт хранит самые важные документы.
– Ну что ж, значит, нам нужно попасть в этот банк, надо получить доступ к этой ячейке. Тебе нужно это сделать.
– Но как? Как ты это себе представляешь?
– Ты хочешь, чтобы у нас с тобой было будущее? – проговорил мужчина властным, гипнотическим голосом.
– Больше всего на свете…
– Тогда ты что-нибудь придумаешь.
Она смотрела на его гладкое загорелое лицо, на его нежные губы – и понимала, что сделает ради него все, что угодно. Все, чего он от нее потребует.
– Я придумаю… – прошептала она.
– Ну и умница! – Мужчина снова взял ее лицо в свои ладони, прильнул к ее губам своим жарким, нежным ртом – и Инна забыла о своей блеклой, бессмысленной жизни, она вознеслась к небесам.
Галина видела из окна, как открылись ворота и въехала мамина машина. Сегодня она сама была за рулем. Мама выскочила из машины, смеясь, наклонилась к окошку с пассажирской стороны, что-то заговорила туда, размахивая руками.
– Линка! – Она задрала голову и поглядела на окна дочкиной спальни. – Иди скорей сюда, смотри, кого я привезла!
«Кого еще она притащила, – с неудовольствием подумала Галина, отскакивая от окна, – никого не хочу видеть…»
– Линка! – Мама орала уже неприлично громко. – Да куда же она подевалась, спит, что ли, еще? Сколько можно спать! Все на свете проспишь! Уж полдень скоро!
Галина обреченно вздохнула и вышла на балкон. Из машины вышла женщина, и Галина остановилась как вкопанная, потому что в женщине было что-то до боли знакомое. И родное.
В следующую минуту Галина развернулась и бросилась бежать. Через спальню к лестнице и кубарем вниз, чтобы выскочить из дома и броситься гостье на шею.
– Тетя Полина! Господи, как я рада!
Перед ней и правда стояла старинная и когда-то самая близкая мамина подруга Полина Красногорова. Галя помнила ее с самого детства. Ее и ее сына Олега, который был старше ее года на два.
Тетя Полина рано развелась с мужем, но это не помешало их с мамой сердечной дружбе. Они дружили со школьных времен, вот и тебе бы, говорила мама, неплохо иметь такую близкую подругу. Это, знаешь, навсегда.
Мама, разумеется, ошибалась, Полина исчезла из их жизни, когда отец разбогател. Может, не сразу, точнее, Галя заметила это не сразу. Тогда у нее появились новые заботы. А раньше, когда они с Олегом были маленькие, они очень дружно играли.
Подруги часто ездили на море вместе – очень удобно, дети тоже дружат, вместе им куда веселее, и оставить ребенка можно не с чужим человеком, а с тем, кому доверяешь.
Дети ловили крабов на диком пляже, строили замки из песка, кувыркались на мелком месте в теплой соленой водичке.
Так было каждое лето, и маленькая Галя прочно связывала отдых на море с загорелым до черноты мальчишкой с выгоревшими соломенными вихрами. Сама она загорала с трудом, мама вечно мазала ее кремами и заставляла надевать майку. Помогали эти меры плохо, так что бывало, что и на пляж ее не пускали. Тогда Олег благородно оставался с ней, сидел рядом в тени старого грушевого дерева и мастерил бумажные фигурки из старого журнала.
Она боялась предложить ему поиграть в куклы – все-таки он был старше на два года и вообще мальчик.
Галя отстранилась и окинула Полину взглядом. Вблизи было видно, что она очень изменилась. Худощавая фигура осталась прежней, но спина слегка ссутулилась, волосы поредели, и вся она как-то усохла, как цветок, которому не хватает полива. Да, мама выглядит лет на пятнадцать моложе, а ведь они с Полиной ровесницы.
Галина поскорее опустила глаза и поцеловала Полину в щеку.
– Здравствуй, Галка! – сказала Полина, и Галя с болью в сердце отметила, что и голос у нее изменился – стал более хриплым.
Но, в конце концов, разве в этом дело? Ведь тетя Полина – это ее детство, а тогда все было гораздо проще.
– Ух, какая ты, Галка, стала красавица! – Полина завертела ее и погладила по плечу. – От женихов, верно, отбою нет?
Галина даже зажмурилась от воспоминаний. Горячее солнце, сверкающее море, она ест грушу, и сок стекает на голый живот, а рядом скачет на одной ножке вихрастый мальчишка и кричит: «Галка на палке, Галка на палке!» Как давно все это было!
– Представляешь, – тараторила мама, – вхожу я в «Белиссимо» и вдруг прямо в дверях сталкиваюсь с женщиной! Пригляделась, а это Полинка! Вот так встреча! А ведь если бы не столкнулись нос к носу, то и прошли бы мимо. Там зал большой, можно друг друга не заметить! Господи, Полинка, как я рада! В общем, я тебя никуда не отпущу, сейчас поболтаем, поедим, потом погуляем…
– Подожди, Лена. – Полина отвела мамину руку. – Девочки мои дорогие, наверно, это судьба вмешалась. Потому что когда я услышала про Леню, то просто места себе не находила…
Она вздохнула, опустила взгляд.
– Ведь мы же столько лет знакомы! Но вот беда – телефона-то твоего нового я и не знала. А если в банк звонить, так ведь и не дали бы вашего номера… Вы уж простите, что я тогда никак не проявилась. Нехорошо старых друзей забывать!
– Что ты, Полина, – мама отвернулась, – не хочу о плохом думать, нужно себя в руки брать.
Галина нахмурилась было, хотела сказать, что рановато мама все позабыла, но тут почувствовала, как Полина сжала ей руку. И кивнула успокаивающе – не волнуйся, мол, все обсудим и обо всем поговорим. У нее тотчас отлегло от сердца – Полина ей поможет, она сумеет убедить маму, что не нужно подпускать этого подозрительного Сергея Михайловича так близко. Или хотя бы подождать чуть больше месяца. А там уж она, Галина, вступит в права наследования и возьмет дело в свои руки. И выгонит этого Сергея Михайловича взашей, больно много воли взял, держится как хозяин. И тогда, возможно, он оставит маму в покое. Это будет хорошей проверкой чувств.